Анна Велес - Убийства по фэншуй [litres]

– Значит, вы с ней не спали, – будто не слыша его, продолжил полицейский. – А хотели?

– Какое это имеет значение! – в первый раз с начала допроса Александр сорвался на крик.

– Ну, я просто хочу понять причину, – спокойно и чуть холодновато признался Марк. – По которой шесть лет назад вы писали ей угрожающие послания, почему вы так разозлились после ее отъезда, что разгромили ее комнату, а еще почему разбили витрину ее магазина, который тогда уже был закрыт.

– Ну, вот этого вы точно доказать не сможете! – с откровенным злорадством выдал подозреваемый.

– Зато я легко смогу обвинить вас в даче ложных показаний, – напомнил Марк. – И в подделке доказательств. Вы передали моему напарнику некое выдуманное описание преступника, шесть лет назад напавшего на Дарью, при том, что вы прекрасно знали, кто он и где он находился после преступления. Вы же сами признались, что проверяли поступивших в ту ночь пациентов по «Скорой помощи» в городские больницы. Игорь был в том списке. И кстати, мы точно знаем, что вы на самом деле это проверяли и видели его имя, и узнали его. Но в ваших показаниях, вами подписанных, содержится совсем иная информация.

– И что? – все тот же холодный и злой тон. – Я уверен, что мой адвокат сможет предоставить доказательства, что у меня из-за стресса, вызванного большим объемом работы и переживаниями за Дарью, случилась легкая ретроградная выборочная амнезия.

– Да ради бога! – усмехнулся Марк. – Пусть заодно докажет, что и свадьба лучшей подруги тоже стала для вас стрессом.

И он протянул руку и подвинул фото Дарьи еще ближе к подозреваемому.

– Она красивая, правда?

Александр пытался отвести взгляд, но опять, будто проклятый, он снова и снова смотрел на невесту и на ее свадебный поцелуй.

– Кстати, – заметил Марк. – Вы же медик. Вы помните, что из-за удара ножом тогда Дарья переживала, что не сможет иметь детей. Повреждения были очень серьезными. Так вот теперь, там, за границей, ее подлечили. Похоже, она уже беременна.

Это был чистой воды блеф, но он сработал. Марку показалось, будто в допросной стало темнее и трудно дышать. Сдерживаемые эмоции Александра стали почти осязаемы.

– К чему все это? – глядя куда-то в пол, спросил он, но было видно, как тяжело ему оставаться спокойным.

– Ни к чему, – жестко ответил Марк. – Просто разговор. А вообще сейчас важно лишь одно. Пока ваш адвокат будет делать нужные справки, вы будете сидеть за решеткой. Пусть только в камере предварительного задержания, но будете. И кстати, вот будет интересно, если на время вашего пребывания здесь убийства женщин вдруг прекратятся. Как и попытки нападений на близких Дарьи. Интересное получится доказательство.

– Но я же все равно отсюда выйду, – напомнил задержанный. Он говорил как-то внушительно, даже властно и с явной угрозой. Будто сам изо всех сил старался себе это доказать.

– А вот это будет уже не важно, – спокойно, почти беспечно отозвался Марк. – Даже если я не буду предъявлять вам обвинения в даче ложных показаний. А знаете почему? – Он сделал паузу, потом продолжил уже другим, жестким и надменным тоном: – Да потому, что по закону я имею право задержать вас до выяснения обстоятельств на сорок восемь часов. И мне этого достаточно. Не для сбора доказательств, хотя, уверен, мы и их найдем. Ведь по сути, осталось обыскать ваш гараж и рабочий стол в клинике. Получим орудие убийства, и все. Но это все не важно. Даже если и не найдем… – снова пауза перед решающим ударом. – Через двенадцать часов Даша прилетит домой.

Александр дернулся и впился в полицейского взглядом.

– Так вот, – продолжил Марк. – Она прилетит очень скоро. И она уже знает о тех женщинах из торговых центров, о Толике. Знаете, Александр, что она сказала? Сказала, что хочет видеть эту тварь, что их убила, мертвой. Например, убитой при попытке задержания. Именно тварь. Потому что иначе она к таким… людям относиться не может. Так я приведу ее к вам. И все расскажу. С самого начала. Про ваши угрозы в прошлом, про разгром квартиры и магазина. О том, как вы убивали сейчас. Она будет знать, что ее друг детства, близкий ее человек ее предал.

Александр заорал и вскочил с места, ударил по столу, опрокинул стул, смахнул на пол снимки, одну фотографию, ту самую, где Дарья целует жениха, он порвал в мелкие клочья.

– Я ее предал? – кричал он Марку в лицо. – Нет! Нет! Она! Это она предала! Родителей, Тольку, меня! И ради чего? Или кого? Красивой жизни ради? Какого-то незнакомца? А мы? Я? Это ничего не значило? Это я тварь? Я? Надо было убить ее тогда. Дать истечь кровью… или ошибка при операции… оторвался тромб… не смог спасти… И все! И не было бы всего этого!