Александр Лонс - Куколка

— Что, и в прессу утечек не допускалось?

— Нет, конечно, — кивнул Алексей. — Следили.

— А ты откуда все эти подробности узнал?

— Да ладно тебе. Я же Холдинг консультировал, вот и поднабрал информации по крупицам. Что-то и сам видел.

— Погоди, но как потом планировалась их дальнейшая судьба, этих хатимодзи? Наверное, их собирались как-то размножать, поддерживать, готовить новые поколения? Нет? Не клонировать же всякий раз.

— Чего не знаю, того не знаю. Может и клонировать. Там было очень мощное и уникальное оборудование. Но вообще, вся репродуктивная система у хатимодзи была в полной готовности, наверное, они бы и сами справились.

— Понятно. Но ведь организмы с одинаковым генетическим материалом при дальнейшем размножении неизменно вырождаются. В любом учебнике об этом написано.

— Это у нас с тобой, и у наших «братьев по ДНК». А у этих был синтетический геном, с двойной прочностью…

— Стоп, — снова перебил я, — а если в «Сайнс» плагиат? Или утечка? Там могли прочитать тот старый научный журнал или просто что-то узнать, а потом… не могло так быть? Если этот, как ты говоришь миллиардер, обеспечил молодых ученых всем необходимым, то вдруг могло получиться так, что эта недавняя статья каким-то неслучайным образом оказалась связана с той, давнишней статьей?

— Нет, не могло так быть, — возразил Алексей, — Никак она не связана. Сейчас объясню почему.

— Погоди, еще про ту старую статью. Сначала ее не заметили, это вполне понятно. Но потом-то, потом! Сейчас! Есть же Российская научная электронная библиотека, где все оцифровано и хранится в электронном виде.

— Не все там оцифровано. Ты вообще-то видел эту научную электронную библиотеку? Пользовался ею? Она похожа на разграбленный архив после отступления неприятельской армии. Каких-то номеров там нет вовсе, даже оглавления, даже за двухтысячные годы сплошь и рядом. Про девяностые я уж и не говорю.

— А рецензировал ту статью кто?

— Некто Дегтярев Кир Елистратович. Знаешь такого?

— Не, не знаю. Такое имечко захочешь, не забудешь.

— Ну-у-у, — потянул Алексей, — может, слышал где.

— Не слышал и не знаю, — уточнил я. — Не довелось.

— Теперь знаешь. Ныне известный академик, директор богатого биологического института в Москве. В науке особо себя не проявил, зато прославился тем, что разработал хитрую и подлую схему сокращения расходов своего института для поднятия зарплат руководящему составу. Но главное — придумал, как избавиться от неугодных сотрудников. От всех тех, кто был против его избрания на директорскую должность и своих мыслей не скрывал.

— Что за схема? — рассеянно спросил я.

В этот момент на смартфон поступило сообщение: «Надо встретиться, только никому ничего не говори и один приезжай». Категорично писала Стелла, а на ее месседжи я привык реагировать со всей серьезностью. Да и текст выглядел так, что ехать следует немедленно. Вот прямо сейчас. Я набил ответ и стал сворачивать разговор.

— Что-то важное? — насторожился Алексей.

— Ну, так… и что там с институтом? Что за схема?

— Все просто. У института этого было два здания — большое и маленькое. Так директор отправился в Мосгорархитектуру, где у него работал приятель, и договорился, что маленькое здание будет признано историческим памятником. Оно действительно в девятнадцатом веке построено, поэтому все получилось в лучшем виде. Помещение обрело охранный статус объекта, представляющего высокую историко-культурную ценность. А потом, немного погодя, тот же директор отправился в муниципалитет, и заявил, что арендная плата не соответствует благородному значению памятника. Попросил увеличить раз в тридцать. На него посмотрели как на идиота. Тогда он и объяснил по секрету, что содержание сразу двух зданий бюджет института еле-еле вытягивает, а так появится веский повод и достаточное основание от маленького здания отказаться. Городу передать. Ну, как маленького — там трехэтажный особняк с большим флигелем, чердаком, просторным подвалом и обширным охраняемым двором. Арендную плату задрали до небес, а сотрудникам, что работали в этом помещении, из дирекции прислали уведомления об увольнении. По сокращению штатов. Типа мест, соответствующих квалификациям этих сотрудников, в институте более не имеется.

— С директором все понятно, а тот мультимиллиардер? Обычно такие люди слабо интересуются фундаментальной наукой. Разве что в практическом плане. Могут что-нибудь спонсировать, но не боле того. Премию учредить, какой-нибудь фонд организовать. Исключения не так уж и часты.