Мария Геррер - Верность и предательство [publisher - ИДДК]

– Не поверишь – ужасно соскучилась. Правда, правда. А ты по мне, вижу, не скучаешь. Нашел замену, и такую бесцветную. Это даже оскорбительно, – ее голос зазвучал с ненавистью. – Ведь я из-за вас двоих стала ведьмой. Искала любви и не нашла. О, это просто крылатая фраза – женщина без любви становится ведьмой!

Она запрокинула голову и зло расхохоталась.

– Ты говоришь чушь. Ты никогда и никого не любила, кроме себя, – Генрих шагнул ей навстречу, и Полина взметнулась к потолку.

Она снова уселась на ферму и провела ногтем по металлу, высекая искры.

– Да, я никого не люблю кроме себя. И что из этого? Это не умаляет твоей вины, мой любимый и страстный Генрих. Но я все равно хочу извиниться перед тобой. Не собиралась тебя убивать, просто так получилось. Сначала должна была умереть эта маленькая дрянь. А уж потом ты. Но я поддалась инстинкту и чуть не прикончила тебя раньше времени. Прости, – она прикусила указательный палец белоснежными зубками и виновато посмотрела на Генриха бездонными синими глазами, как маленькая озорная девочка.

Полина стремительно подлетела к световому фонарю и резко ударила по стеклу кулаком. Осколки дождем посыпались вниз. Генрих быстро оттащил Екатерину за руку к стене.

– Испугался за себя и за свою девку? Но не волнуйся, я пока не буду убивать ее. И тебя тоже. У меня есть куда более интересная идея. Ты не поверишь, я научилась ждать, так что месть моя будет изощренной и долгой. А еще я умею слушать и делать правильные выводы. Моя ненависть многому меня научила.

Полина снова спустилась на конвейер и продолжила легко шагать по нему, слегка покачивая бедрами.

– А ведь ты разговариваешь во сне. Не знал? Я долго не могла понять, о чем ты говоришь. Думала, просто бредишь после бурной ночи со мной. Но когда пообщалась с ведьмой, все для меня встало на свои места, охотник.

Рокотова деланно вздохнула и продолжила:

– Пришлось пообщаться с твоими шлюхами. Было противно, но что делать? Странно, но Элен ничего не сказала. Пыталась тебя защитить. Даже проститутке присуще определенное благородство. Это ужасно смешно выглядит. А Эстер поверила, что я ее не убью, если она расскажет, что слышала. Наивная дурочка. Она ничего не поняла из твоих слов. Зато я поняла, и очень много.

Екатерина почувствовала, как задрожали пальцы ее наставника. Девушка тоже достала нож – кто знает, как поведет себя ведьма? Полина недобро усмехнулась:

– О, да ты тоже охотница. Кто бы мог подумать? Какая неожиданность! И что ты собираешься делать со своим оружием? Или надеешься, что я позволю тебе подойти ближе? Я умею летать, а ты нет. Хочешь сразиться со мной по-честному, один на один? Без Генриха? Давай, попробуй! Готова попытаться остановить меня?

– Да, готова! – крикнула Екатерина и шагнула ей навстречу. – Я тебя не боюсь.

– Нет, – Генрих остановил ее. – Я вам запрещаю.

– Как трогательно ты заботишься об этой никчемной дурочке, – Полина зло посмотрела на них и снова взметнулась под потолок, но едва не промахнулась и тяжело уселась на ферму.

Теперь изящества в ее движениях заметно поубавилось. Она снова провела ногтями по металлической ферме и искры посыпались вниз, как падающие звезды.

– Я не буду нападать на вас сейчас. Нет. Я продолжу убивать невинных жителей этого жалкого городишки. Нет, не я, а мы. Нас будет много. Очень много. И каждый раз люди будут знать, что виной тому ты, мой милый Генрих, и твоя семья. Я покрою твою семью бесчестием и позором. Вас будет ненавидеть весь город. И твоего отца, и твоего брата. Ну, и в первую очередь тебя, конечно. А потом я вырву сердце у этой маленькой мерзавки. И заставлю тебя смотреть, как она медленно и мучительно умирает. И только потом уничтожу тебя. Ты унизил и оскорбил меня, и я заставлю тебя страдать. Поверь, я получу ни с чем не сравнимое удовольствие. И это будет прекрасно!

Полина зло и громко засмеялась и вылетела в круглое окно под потолком, разбив его вдребезги. Осколки долго со звоном осыпались острым дождем на чугунные плиты пола.

– Что ей было надо? – взволнованно спросила Екатерина.

– Не знаю… Видимо, хотела меня позлить. Вы заметили, ее полет неровный. Похоже, пока еще не оправилась до конца. Хоть это радует, – Генрих о чем-то напряженно думал и говорил отстраненно.

– Зачем Полина вообще разговаривала с нами, как думаете?

Он вернулся к действительности:

– Вероятно, пустое тщеславие. Я говорил уже, что этот порок погубил многих женщин. А Полина особенно этим страдает. Ну, и возможно, хочет произвести впечатление и вызвать у нас беспокойство. Ее злоба поистине безмерна. Возможно, я знаю, что она задумала, – Генрих был озабочен.