Мария Геррер - Затмение и любовь [publisher - ИДДК]

А вдруг она все же согласится?

– Но вы же не будете на этом настаивать? – девушка смотрела на него с нескрываемым ужасом и надеждой. – Не будете?

– Нет, не буду, – обреченно ответил ей барон. – Я буду ждать, пока вы все вспомните. Буду ждать, сколько потребуется.

– Благодарю вас, – она старалась не смотреть на Генриха.

– Не утомляйте ее, – предупредил врач. – И не торопите события. Я оставлю снотворное. В данном случае сон и правда лучшее лекарство. Пусть отдыхает, больше спит и набирается сил. Я постараюсь как можно быстрее разобраться с этим необычным для меня случаем. Но, как вы понимаете, обещать ничего не могу.

Врач раскланялся и ушел, тихо ступая по мраморному полу, словно боясь нарушить повисшую в комнате гнетущую тишину.

Екатерина пыталась успокоиться, но слезы вновь и вновь начинали бежать по ее щекам. Генриху было больно смотреть на нее. Он протянул девушке батистовый платок, и она благодарно улыбнулась ему. Но улыбнулась как доброму незнакомцу, не более.

Вошла горничная и подала Екатерине стакан с лекарством. Девушка покорно выпила его. Элена замерла рядом с кроватью:

– Я помогу синьорине раздеться?

– Да, конечно, мы уже уходим. Отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь, – попросил барон.

– Я постараюсь, – слабо кивнула Катрин, и у Генриха снова сжалось сердце.

Она говорит с ним, как с чужим. А если она его никогда не вспомнит?

В столовой Егор налил коньяка фон Бергу и себе:

– Выпейте, Генрих Александрович. Вам это сейчас не повредит.

– Благодарю, Егор. Ты все понимаешь… – Генрих выпил залпом. – Только коньяк вряд ли мне поможет.

Барон с раздражением поставил пустой бокал на стол, и тот жалобно зазвенел. Генрих отвернулся и отошел к распахнутому окну. Ласковый ветерок коснулся его лица. Он прислонился лбом к прохладному стеклу. Все плохо, очень плохо. Яркий солнечный свет слепил глаза и был совершенно неуместен. Хотелось уйти в темноту, отгородиться от всего мира и уснуть. Пусть все окажется просто дурным сном, не более. К фон Бергу подошел Егор:

– Все наладится. Главное, Екатерина Павловна жива и здорова.

– Да, конечно, – Генрих посмотрел вдаль. – Если потребуется, я начну все сначала. И снова завоюю ее любовь.

Он никогда не оставит попыток вернуть Катрин. Говорят, надежда умирает последней. А если произойдет ужасное, и она не сможет вспомнить фон Берга? Что ж, тогда он сделает все, чтобы девушка снова полюбила его.

– Подождем пару дней, возможно, ее память восстановится, – Егор хотел ободрить своего товарища.

– Я тоже на это надеюсь.

Надо было поговорить с девушкой, рассказать ей о том, кто она, кто ее друзья и что они делают в Италии. Егор решил, что пока об их общем Служении и миссии в Риме Екатерине говорить не стоит. Так же и о том, что они все охотники. Кто знает, как девушка на это отреагирует. Ей и так нелегко. Тем более, возможно, ее амнезия продлится совсем недолго. Это было бы прекрасно.

– Как думаешь, чего хотела добиться Полина? – задумчиво произнес барон и снова взял бокал в руки. – Возможно, если поймем, что ей было надо, узнаем, что за заклятье эта гадина наложила на Катрин.

– Возможно, – эхом ответил Егор и снова налил коньяк. – Уж точно это не была попытка убить. Уверен, она знает, что охотника нельзя уничтожить с помощью магии. Может, хотела, чтобы ваша невеста обезумела. Злоба этой ведьмы безгранична и коварство ее безмерно. Думаю, она желает причинить вред прежде всего вам.

– Согласен. Навредить хотела мне, а под ее удар попала Катрин. Я же всегда знал, что Полина будет действовать именно так. И ничего не предпринял. Ничего… – барон машинально отхлебнул из широкого бокала и поморщился.

– А что вы могли сделать? Не вините себя понапрасну. Тут мы оба были бессильны. Наберитесь терпения. Научитесь ждать.

– А что мне еще остается? – горько усмехнулся Генрих.

Весь день и следующую ночь девушка крепко спала под воздействием сильного снотворного. На следующее утро Екатерина вышла к завтраку. Бледная, с опущенными глазами, испуганная и напряженная. Она была подавлена и потеряна. От взгляда на нее сжималось сердце. Нет, она так ничего и не вспомнила.

Завтрак прошел в гнетущей тишине, которую нарушал только шум деревьев за окном и неумолчный стрекот цикад.

– Пойдемте пить кофе на веранду, – предложил Егор в надежде разрядить обстановку.

Девушка кивнула. Так же молча они перешли на широкую веранду, увитую плющом. Горничная быстро накрыла маленький столик. Барон налил в чашечку с кофе сливок и подал девушке – все, как она любит. Он пододвинул к Екатерине ее любимый бельгийский шоколад в вазочке.