Александра Гринберг - Дочь шторма, невеста огня [≈ Жнец крови и пепла] [litres]

Увы, зачастую бумажная повинность выпадала именно на долю Марка. Ибо его напарница, девица бойкая и плечистая, прямо-таки образцовый боевой маг, на дух не выносит всяческую писанину. А потому отчеты в ее исполнении начальство получает либо через неделю после положенного срока, либо в таком виде, что Марку попросту делается стыдно. Как при всем этом Эстер вообще умудрилась заслужить нашивки капрала и даже регулярно получать премию, оставалось для него загадкой.

– Признавайся, ты что-то натворил? И даже не поделился? – хмыкнула она, закидывая ноги на стол. «Беспардонная девица», – фыркнула бы леди Эйнтхартен. Привычный и не к такому Марк только закатил глаза.

– Думаю, Ларссон наконец решил тебя уволить и собирается обрадовать меня заранее, – подхватив алый китель со спинки стула, парировал он.

– Или тебя переводят в первый отряд, под командование твоего любимого Дориана Тангрима.

От одного упоминания этого имени Марка передернуло: на младшего сынульку лорда-казначея у него была аллергия примерно лет с десяти, когда тот впервые посетил их дом вместе со своим батюшкой. И если лорд оставил впечатление человека делового и крайне практичного, то хлыщеватый высокомерный подросток вызывал одно желание – показательно расквасить ему нос. Марк, в общем-то, так и сделал, когда Дориан с чего-то решил, что может приказывать Данке, их кухарке. К слову, его за это даже не наказали, несмотря на страстное желание отца подружиться с Тангримами. Напротив, батюшка тогда негромко похвалил и выдал многозначительное: «Никто не распоряжается в доме Эйнтхартенов, кроме самих Эйнтхартенов».

«А еще их жен и кухарок», – подумал тогда Марк, но озвучивать свои наблюдения не стал.

– Да уж лучше сразу в гвардию к папеньке, – выдал он, припомнив слащавую рожу Дориана.

– И то верно. До сих пор не понимаю, что сын лорда-генерала Эйнтхартена вообще забыл в полиции? Мог ведь в гвардии императора служить! Торчишь себе во дворце, ничего не делаешь, при этом получаешь зарплату вдвое больше, чем тут…

– …выделываешься на разнообразных парадах и празднествах, волочишься за дворцовым юбками, таскаешься по кабакам, клеишь падких на гвардейские мундиры гражданских и периодически выслушиваешь пафосные речи моего батюшки, – закончил за нее Марк. – Нет уж, если с первыми пунктами еще можно смириться, то вот последний меня до того не устраивает, что лучше полиция, отчеты и в случае чего – припрятанный труп Тангрима.

– Ты слишком кровожаден для светлого мага, мой лорд! Да и потом, ты не можешь лишить Иленгард такой неземной красоты! – Эстер картинно ужаснулась, приложив руки к сердцу, и рассмеялась, когда его перекосило в ответ на ее реплику.

Хотелось вставить что-нибудь – например, свое мнение об этой самой красоте, где он ее видал и с какой радостью поправит. Однако Ларссон вряд ли обрадуется, если ему придется ждать еще немного. Как всякий боевой маг, коммандер не отличался особым терпением. Вздохнув и с тоской окинув взглядом родной кабинет, Марк все-таки поплелся на ковер к начальству.

– Вызывали, коммандер?

– Вызывал, – подозрительно добродушно откликнулся Ларссон и махнул рукой в сторону стула. – Не стой столбом, присаживайся.

Подобная учтивость со стороны грозного коммандера, архимага Светлого Круга и чистокровного солхельмца уж точно не к добру.

– Дело такое, Эйнтхартен. У некроотдела серийка, два трупа за три дня. Надо бы помочь.

Марк удивленно вскинул брови. Боевик, помогающий некросу, – нонсенс. Тем более в деле об убийстве. Ситуации, когда отделам приходилось объединяться, случались, но чаще всего это происходило на уровне коммандеров и капитанов. Рядовые сотрудники полиции скорее полезут в драку, как это происходило всякий раз в той же таверне у Болтона. Зрелище еще то, учитывая, что боевики – ребята внушительные, профессия обязывает, а вот большая часть некромантов выглядит надушенными шутами в оборочках и жутком раскрасе. Вот только и пьянеют боевики куда быстрее, и в драчках выходят победителями далеко не всегда.

Эстер обожала рассказывать об очередном некросе, которого она уделала как младенца. В такие моменты Марк обычно закатывал глаза и предпочитал пропустить новую увлекательную историю мимо ушей. И жалел, что не способен как следует проклясть родителей Эстер за то, что деточка вышла уж слишком горластой. Впрочем, тут она пошла в маменьку, госпожу Фейергольт, славившуюся крутым нравом и толстенной рыжей косой.