Александра Гринберг: Песнь ветра и тьмы [СИ]

— Что случилось? — поинтересовалась она у встретившей её Норы. Удивительно, что капрал была уже здесь, в такое время суток и с её-то тягой к постоянным опозданиям.

— Два трупа, — коротко отозвалась Нора. — Фоссели.

— Только два?

— Да, муж и жена. Девочку так и не нашли.

Капрал протянула папку с документами по делу, но Астрид отмахнулась — дело Фосселей она знала едва ли не наизусть.

Семья благочестивых магов из Храмового района пропала две недели назад, обеспечив полицию безнадежным висяком. Супруги вместе с десятилетней дочерью ушли на прогулку и не вернулись домой. Свидетелей или хотя бы тех, кто мог рассказать о Фосселях больше, чем то, насколько образцовой семьей они были, так и не нашлось. Ни связей с преступным миром Аэльбрана, ни темных делишек в прошлом, ни врагов, не считая полусумасшедшего соседа, который ненавидел всю улицу разом. Бизнес в виде аптекарской лавки тоже не тянул на опасный для жизни, даже более того: целители — едва ли не самая уважаемая фракция магов. Коммандер Гуннар забывать о висяке тоже не давал и едва ли не ежедневно требовал результатов — Эрнон Фоссель был его знакомцем.

Что ж, теперь результат точно есть. Два тела на берегу залива.

— Светлого дня, Ленард, — Астрид кивнула знакомому некросу — на удивление, со слугами Хладной Госпожи, на Солхельме называемой Мардис, отношения складывались несколько лучше, чем с родным боевым. Возможно, потому что темная энергия почти не вызывала в ней отторжения, свойственного светлым магам и магиням. Причиной тому могла быть магия земли. Стихии земли и металла привечают дивный народ и всё тех же некромантов, а среди боевых магов встречаются очень редко. — Что у вас?

— Светлого, капитан. Ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Обе жертвы умерли от удара по голове примерно два дня назад. Скорее всего, убийца подошел сзади и ударил чем-то вроде молотка; затем тела сбросили в реку, — Ленард поманил их за собой и наклонился к трупам, показывая на следы на затылке мужчины. Такие же были и у женщины. — Мы, конечно, поднимем и поспрашиваем по всей форме, но имена своих убийц они нам вряд ли сообщат. Что насчет магического вмешательства… ничто не вытравливает эманации лучше, чем морская вода. Тут уж даже капитан Стальфоде ничего не нароет…

Астрид кивнула, молчаливо соглашаясь. Карим Стальфоде, может, и самый крутой спирит в Империи, однако против моря бессильно даже его феноменальное чутье.

— Вместе с Эрноном и Лиарой Фоссель пропала их дочь Оливия. О ней что-нибудь известно?

— Берег обыскали, однако тела девочки так и не нашли. Посторонние эманации тоже отсутствуют. Но это ни о чём не говорит — тела долго пробыли в воде, следов почти нет, да и её могли убить в другом месте.

Дела, в которых так или иначе замешаны дети, не зря считаются самыми паршивыми. Они вызывают сильный резонанс в обществе, давят тяжелым грузом, не дают спать и думать о чём-либо еще. Когда не удавалось найти ни пропавшего ребенка, ни его тела, неопределенность терзала больше всего.

Астрид наклонилась к земле и коснулась её — та привычно запела под пальцами, отозвалась образами, которые любой другой назвал бы галлюцинациями. И в какой-то мере оказался бы прав — даже среди магов видения считаются странностью.

На её родине таких, как она, называли тэй’таара, а еще Знающими, Смотрящими, Слыщащими и кучей других эпитетов подобного рода. На деле же всё проще и сложнее одновременно — землю не нужно просить, задавать ей вопросы и искать у неё помощи. Она отзывается сама, когда хочет. И как хочет: смутными, неясными образами, скачущими картинками, мириадами звуков и запахов. Астрид она отзывалась почти всегда, и никогда еще весь этот рой смешанной информации не складывался в цельную картинку. Просто через какое-то время она знала. И никогда не смогла бы объяснить, откуда именно.

Эту сторону своей силы Астрид не слишком любила по многим причинам: видения сжирали уйму сил, пусть их у неё немало; часто случались совершенно спонтанно — в эти моменты она могла даже впасть в транс и становилась беззащитна. Да и последующий откат в виде дезориентации и заторможенности не доставлял радости. Плюс всего этого напрямую связан с выбранной ею профессией — для полицейского способность знать, жив тот или иной человек, уж точно не лишняя. Собственно, именно благодаря ей на Астрид и сваливали дела о разного рода исчезновениях, что в Иленгарде, что теперь, в Аэльбране.