Вика Соколова - Сизая цекропия

— Эй, лжесестра, — начала она, дожевывая очередную конфету. — Говорят, твоя семья покончила с собой. Что так? Не было сил тебя терпеть?

«Просто убирай осколки, просто уби… Ай! Опять порезалась. Нужно взять веник», — Александра продолжила заниматься своим делом, стараясь абстрагироваться.

— Ты оглохла?! — Роза начала злиться. — Или не хочешь со мной разговаривать?

— Их убили, — сухо ответила она.

— А? Хотя какая разница? — безразлично отмахнулась та. — Теперь ты живешь в моем доме, поэтому должна слушаться, ведь твое содержание обходится нам недешево. — Роза вытерла перепачканные в шоколаде руки о скатерть, громко отодвинула стул, заставляя ножки скрипеть о кафель, и направилась к выходу. — Так что будь благодарна, — ехидно бросила она напоследок.

Скорее, ее тон, а не слова, заставили Александру чувствовать себя еще более жалкой и никчемной. Она держалась до последнего, пока не хлопнула дверь комнаты на втором этаже, а после ее «прорвало». Слезы ручьем полились из глаз, образовавшийся в горле ком мешал тихо плакать, ей то и дело приходилось втягивать в себя больше воздуха, но вместе с этим из нее вырывались хрип и жалобный скулеж. Упершись в шкафчик стола, девочка сползла на пол, обхватила колени руками и очень-очень сильно прижалась к ним, словно пытаясь тем самым заглушить стоны, которые заглушить в итоге оказалось невозможно. Голова мучительно пульсировала, сердце ломилось сквозь ребра, порезы болезненно кровоточили, а внутри все сжалось так, будто нанесли серию ударов «под дых».

— Мам-ма. Мамочка! — хрипло выла она. — Мама!..

Горло резало, в глазах темнело, сильная сдавливающая боль в груди мешала дышать, а из-за слез, попавших в раны, они начали еще больше ныть, колоть и жечь.

— Хватит. Хва-а-атит, — скулила девочка на полу, купаясь в собственных мучениях. — Больно. Мамочка. Мне больно!

— Что ты делаешь? — На кухню вошла Катрин, держа наполненные бумажные пакеты в обеих руках. — Что ты натворила?! — воскликнула она, осматривая беспорядок в совсем недавно вычищенной до блеска кухне.

После Александра получила еще и от Катрин. Правда, кажется, та жалела о срыве, ибо в дальнейшем именно Катрин пыталась разговорить, повеселить и хоть как-то приободрить девочку. Хоть все ее попытки выходили неловкими, а иногда даже и неуместными, но все равно это было искреннее желание и реальная трата драгоценного времени. Что очень не нравилось ее родной дочери. В результате Александра оказалась словно между двух огней. И у каждого из них была своя правда.

Но худшие подарки судьба припрятала в другом месте — новой школе. Александра стала игрушкой, зверьком, слугой и далее по списку для умницы Розочки. Сложно вначале было научиться подделывать ее почерк: эта королевна одно предложение полчаса писала. Может, все эти закорючки и лишние псевдоаристократические завитки появились неслучайно? Но, как говорится, если долго мучиться… Вскоре девочка освоила ее «корявки». Еще повезло, что они учились в одном классе, а так бы пришлось по двойной программе вкалывать.

Впрочем, чем старше они становились, тем интереснее были развлечения Розы. Как-то ее извилины придумали оригинальную игру: «Унизь сестренку». Самой надоело — привлекла всех. Надо ведь иногда и фанатов баловать. А их нашлось немало: Розочка пользовалась большим авторитетом в школе. Вернее, авторитет был у ее матери, председателя Совета школы. А из-за чрезмерного помешательства на кружках и секциях никто не хотел, чтобы им урезали бюджет или вовсе распустили, поэтому к игре подключились многие. Кто выиграет, сможет пообедать с Розой и ее свитой за одним столом, что было крайне почетно. Ура! Можно быстро подняться из грязи в князи, пусть и в школьной «пирамиде», так почему нет?

Что с Александрой только ни творили, только что головой в унитаз не пихали. Хотя с туалетом были «хорошие» воспоминания, такие как, например, разбитый об раковину нос, синяки от ударов дверью, вывих плеча — дважды. А когда мальчики достигли пубертатного периода, их действия начали носить немного иной характер. Так девочку чуть не изнасиловали. Прямо все в том же туалете. И именно с того дня она поняла, что нужно бояться всех: животных, монстров, людей… Все и вся могут в любой момент повернуться к тебе на сто восемьдесят градусов и нанести удар. Физический или моральный — не столь важно. Важно то, что этот момент просто мастерски подбирается неведомыми силами. А все для того, чтобы причинить боль, когда ожидаешь этого меньше всего.