Александр Яковлев - Часы провидения бьют дважды

Он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию жены, явно ощущая ещё чьё-то присутствие в комнате. Неожиданно он услышал голос, который безошибочно узнал, голос духа пирамиды!

Так же, как и тридцать лет назад, он слышал его только в своём сознании, при полной тишине вокруг.

Время пришло. Герой, отмеченный печатью Богов, должен выполнить своё предназначение. Его ждут в древней земле Хемита. Не медли. Ты своё предназначение выполнил. Теперь всё в его руках. Как наверху, так и внизу.

И всё стихло. Ощущение чьего-то присутствия мгновенно пропало. Но уснуть Пряхин так и не смог до утра.

– Какой герой? Какая печать Богов? Я выполнил своё предназначение?! – мысленно повторял он вопросы, не находя ответов. – О чём и о ком говорил дух пирамиды?!

Пряхин ни на секунду не сомневался, что речь шла о чём-то чрезвычайно важном.

Может быть, о той самой тайне – тайне Великой пирамиды, которую он всю жизнь собирался раскрыть, но так и не нашёл на это времени?

Он просто не имел права не понять, он обязан был разгадать смысл этих странных, загадочных слов. Но пока были лишь безответные вопросы.

Одно не вызывало сомнений: дух пирамиды упомянул Хемит. Так древние египтяне называли свою страну. Там ждут героя, отмеченного печатью Богов.

Но кто этот герой? Явно не он, не Пряхин. Хотя всю свою жизнь он считал, что именно ему предназначена великая миссия. Но дух пирамиды однозначно подтвердил, что я своё предназначение уже выполнил. Выполнил?! Но когда? Когда я успел его выполнить и, вообще, что это за предназначение?

И тут, как по чьей-то подсказке, в его памяти всплыли слова духа, услышанные им тридцать лет назад в камере Царя Великой пирамиды:

– Я знал, что ты придешь. Когда-нибудь ты узнаешь, почему ты здесь и зачем. Были и до тебя. Они узнавали лишь малую толику и уходили, думая, что познали всё. Но нет их больше. Их время ушло. Твоё – не ждёт. Мой срок тоже не вечен. Твой ещё короче. Спеши, но не торопись. Узнать ещё не значит понять. Понять – ещё не значит воплотить. Загадка – над, разгадка – под. Как наверху, так и внизу. И так всегда, вечно. А сейчас – уходи. Не бойся, тебя никто не тронет. Знания ждут тебя. Познай и вернись. Вернись сюда в облике того, кого ждут Боги. Ты его пока не знаешь. Но он придёт. Я помогу в дальнейшем. Но не тяни чересчур долго. Береги себя. Не будет тебя – не будет и его. Прощай.

Догадка молнией пронзила его сознание!

– Как же я раньше не догадался, истукан старый?! Ведь слова духа пирамиды, сказанные тогда, относились не ко мне! Моё предназначение выполнено, конечно же, он прав! Это так просто!

Теперь всё встало на свои места.

Необходимо было срочно поговорить с Сазоновым и с Сергеем. Промедление, в буквальном смысле, могло быть смерти подобно!

– Накрыто уже. Садись за стол, я сама Серёжу встречу. Ты лучше Pамзика поищи. А то опять на балконе запрешь и не заметишь.

Кот Рамзик, или, более официально, Рамзес, был любимцем семьи. Его история была необычной, требующей отдельного рассказа.

Несколько лет назад, прогуливаясь во дворе с Ольгой Николаевной, Алексей Иванович услышал надрывный собачий лай и жуткое шипение, от которого по коже побежали мурашки. Подойдя ближе, супруги с ужасом увидели в углу, между стеной дома и ступеньками подъезда, стоящего на задних лапах черного как смоль котенка с янтарно-желтыми глазами, из которых, казалось, сыпались искры! Прямо перед ним стояла приличных размеров дворняга, пытавшаяся схватить котёнка зубами.

Силы были явно неравны, но, судя по уже охрипшему лаю дворняги, схватка продолжалась достаточно долго. Котенок мужественно отбивался передними лапами и не без успеха, о чем свидетельствовала розовая пена, скатывавшаяся с собачьего носа. Алексей Иванович, схватив первое, что подвернулось под руку, а это была палка, бросился на помощь. И вот здесь произошло нечто неожиданное.

Котенок, издав какой-то утробный вопль, совершил умопомрачительный прыжок через собаку и вцепился когтями в пальто Пряхина, повиснув у него груди. Теперь, понимая свою недосягаемость для врага, котенок продолжал устрашающе шипеть и издавать другие звуки, никак не относящиеся к его кошачьему роду. Собака по инерции повернулась к Пряхину, но, получив палкой по спине, заскулила и убежала прочь.

Алексей Иванович отцепил котенка от пальто и посадил на согнутую у груди руку. Тот мгновенно растянулся и замурлыкал, прикрыв глаза, всем видом показывая, что это место ему вполне по душе.