Анатолий Старов - Охотники за камнем знаний

А неудовлетворенный насильник, поднявшись на ноги, с досадой проткнул лежащую перед ним женщину мечом, практически пригвоздив ее к лавке. Женщина несколько раз конвульсивно дернулась и замерла, глядя на своего убийцу широко распахнутыми серыми глазами.

Римлянин подошел к лежащему германцу, ногой опрокинул его на спину и, решив, что противник убит, с ненавистью плюнул на него. Взял меч своего товарища и вышел из дома.

Анния, придя в себя от шока, проскользнула в лаз и, бросив взгляд на неподвижно лежащую мать, робко подошла к отцу. Мужчина лежал на спине. Его лицо приобрело серый оттенок.

Обессиленная Анния упала на земляной пол рядом с лежащим отцом и закрыла лицо руками. Охвативший ее страх был так силен, что силы покинули ее тело. Так она лежала до тех пор, пока не услышала тихий стон отца. И этот слабый звук словно пробудил ее от забытья. Девочка вскочила и, наклонившись над ним, несмело дотронулась до лица. Отец снова застонал и приоткрыл глаза.

Он задышал с трудом, с хрипом втягивая в себя воздух. Полубезумным взором он огляделся и, увидев дочь, слабо пошевелился. Его побелевшие губы зашевелились, пытаясь что-то произнести.

– Папа, ты жив? – тихо прошептала девочка.

Отец с усилием произнес:

– Жив я, жив. Анния. Не бойся ничего. Доченька, мама жива?

– Мама умерла, – девочка вытерла рукой льющиеся из глаз слезы.

– Не бойся, Анния. Самое главное, что ты осталась жива, а значит, и мы будем жить на этом свете. За меня ты не беспокойся, – отец вымученно улыбнулся, стараясь приободрить дочь.

Анния с тоской оглядела творящийся в доме разгром, глубоко вздохнула и решительно подошла к лавке, где лежала пригвожденная к ней мечом мать. С большим трудом вытащила из нее меч, стащила ее с лавки и оттащила к дверям. Отец со слезами на глазах наблюдал за действиями дочери, не имея сил оказать ей помощь. Отдохнув, Анния подошла к отцу.

– Папа, тебе надо лечь на лавку.

– Да, дочка. Если ты мне немного поможешь, я попытаюсь лечь на нее.

Анния, напрягая все силы, потащила отца к лавке. Арминий, сдерживая рвущийся наружу стон, как мог, помогал дочери. Уложив отца на лавку, девочка перевязала раны отца и, немного отдохнув, вопросительно посмотрела на отца.

– Папа, надо бы маму похоронить.

– А ты сможешь? Ты и так очень устала.

– Ничего, папа, я смогу. Я уже взрослая. А маму нужно предать земле, чтобы ее душа скорее успокоилась, и она предстала перед Богом.

Арминий, обессилено, закрыл глаза.

Анния подошла к дверям и, приоткрыв, выглянула. Подворье было пустынным. Коров, вероятно, угнали римляне. Через распахнутые ворота девочка увидела, как большими шагами шли сквозь поселок высокого роста, закованные в кожаные доспехи и металлические сверкающие на солнце шлемы римляне. Они ногами небрежно отталкивали лежащие на их пути обезглавленные тела.

– Почему все люди без голов? – пораженно прошептала Анния, держась за дверь.

Она случайно взглянула направо и увидела на соседском подворье на ветке привязанную голову пожилого соседа. Его глаза были неестественно вытаращены, а почерневший длинный язык безжизненно висел. Увиденная картина была настолько отвратительной, что, чтобы случайно не вскрикнуть, Анния до крови прикусила губу.

Римляне прошли, и в поселке наступила страшная тишина. Даже птиц не было слышно. Природа скорбно молчала при виде совершенного варварства.

Анния, преодолевая усталость, из последних сил потащила мать через весь безлюдный поселок в лес, где закопала под вековой сосной. Постояв в молчании над могилой матери, девочка вернулась домой и вытащила из дома на улицу трупы двух римских воинов.

Поглядев на лежащего в забытьи отца, Анния отправилась в поселок, чтобы найти что-нибудь съестное. В их подворье римляне забрали все, что можно было унести, в том числе и запасы еды.

Прошло несколько дней. Анния с ужасом видела, что день ото дня отцу становилось все хуже и хуже. Она приходила в отчаяние от мысли, что она ничем не может помочь. А поселок был безлюден. Анния каждый день выходила из дома и бродила в поисках еды. Иногда ей удавалось найти полуразложившиеся трупы животных. Не имея ничего другого, девочка варила тухлое мясо, надеясь, что они им не отравятся. И ни разу во время своих вылазок она никого не встречала.

В доме было сумеречно. На широкой скамейке лежал мужчина. Он совсем недавно пришел в себя от забытья, которые становились с каждым днем все продолжительнее. Дышал он тяжело с настораживающим хрипом. Услышав за стеной шорох, насторожился и тихо позвал: