Александр Лонс - Музей богов

— Что? Вы что! — только и смогла вскричать элегантная тетка. Потом немного пришла в себя и вдруг со всей мочи заорала: — А где Коля?!

— Это ваш секьюрити? Его сейчас тошнит на ковер. Скоро придет. Возможно, до приезда полиции стоит как-нибудь закрыть этот номер и никого туда не пускать.

Тут действительно появился бледный охранник, вытирающий рот одноразовым бумажным платком. Во второй руке он держал мобильник, куда что-то неубедительно говорил, путаясь в словах.

«Хорошо, что тут кругом видеокамеры, — рассеянно размышлял я, рассматривая электронные глаза, развешанные в вестибюле. — Интересно, а в коридоре и на лестнице они есть? Не факт. А еще очень удачно получилось, что у меня сейчас пустой желудок».

Наверное, я все-таки безвозвратно испорченный тип. Быть циником слишком просто, чтобы это могло быть полезным. Судя по всему, зверски убит хорошо знакомый и когда-то очень близкий мне человек, а я сейчас о всякой ерунде и разных пустяках думаю.

Полиция приехала очень быстро. Молодой ухватистый капитан сразу же взял в оборот нас с охранником, как только выяснил, что это мы обнаружили преступление. Потом охранника временно отпустили, а мной занялись плотнее. Больше всего не нравилось стражам порядка, что я будто специально привел с собою свидетеля. Кто-то пошел смотреть записи с камер наблюдения, кто-то отправился опрашивать соседей в других номерах, кто-то проверять мои показания и показания охранника. Группа заработала.

Как стало понятно из обрывков разговоров, приехавшие менты оказались сбиты с толку и ошарашены необычностью преступления. Даже в современной Москве далеко не каждый день приходится сталкиваться с подобным изуверством. Что еще сильно смутило правоохранителей, так это отсутствие тела и следов его переноски. «А где труп?» — первое, что послышалось из их разговоров. Если судить по обилию крови, то все положенные по природе человеку пять литров расплескались по номеру. Я, конечно, не судмедэксперт, но такое впечатление сложилось.

Безумно хотелось забыть, стереть все это из постоянной и зрительной памяти. Как говорила моя бывшая подруга — «развидеть это!»

Довольно скоро выяснилось, что у меня абсолютное алиби, исключающее непосредственное исполнение возможного преступления. К отелю подъехал на такси, водителя нашли по телефону, что я сразу же дал, а дальше помогли видеозаписи. Время до такси я тоже провел в большой компании, очевидцев хоть отбавляй. Конечно, не исключалось косвенное участие, но тут вроде бы никаких поводов к задержанию не возникало. Поэтому меня отпустили, записав паспортные данные, попросив никуда не уезжать и пообещав вызвать, когда понадоблюсь.

Вот ведь как оно… а все так хорошо начиналось и удачно складывалось в последнее время. Или я опять забыл нечто важное и пропустил что-то главное?

Если вы со мной уже встречались или хоть немного знакомы, то пропустите эту главу и спокойно переходите к следующей. В противном случае потерпите немного. Любое знакомство должно начинаться с представления. Не в цирковом значении этого слова, а в том смысле, что рассказчик обязан кому-то представиться. Но если просто сказать: «Здрасте, я — такой-то», — получится банально и скучно. Поэтому лучше проговорить о своих занятиях. К примеру, так: «сейчас я старый алкоголик, собираю бутылки, а раньше…». Или так: «сейчас я циничный частный сыщик, собираю доказательства за деньги, а раньше…». Такое обычно запомнится, если не надолго, то хотя бы до конца чтения. При этом желательно быть хоть немного честным, причем кратким и с юмором. Если же знакомство (тем более с читателем) не ограничено строгими рамками, можно весело рассказывать о себе, причем далеко не всегда истину. Почему бы не попробовать рассмешить, немного пофантазировав? Придумать байку о себе любимом, что будет похожа или не похожа на правду, но обязательно развлечет. В шутливом варианте выдать несколько фраз или даже поведать целую историю, возможно, не совсем приличную. Так или почти так учат многочисленные пособия по литературному мастерству. Однако это не мой путь, я так не умею. Расскажу, как было, причем в том субъективном виде, что запомнился мне. Как я вдруг возненавидел свой рабочий день, и особенно — рабочее утро. Когда просыпался и понимал, что не хочу, не могу заставить себя идти на эту каторгу.