Алексей Калугин - Дело о картинах Ван Гога

Фрост еще раз, без всякой надежды, перелистал страницы оставленной Кравичем папки. В самом конце, после графиков и диаграмм, был подшит лист с напечатанными на принтере пятью строчками, в которых говорилось примерно то же самое, о чем только что рассказал инспекторам эксперт.

– С таким заключением к шефу не пойдешь, – захлопнув папку, посмотрел на напарника Фрост.

– Да уж, – согласился тот и, собрав оставленные Кравичем пустые стаканы, кинул их в контейнер для мусора. – Картины написаны Ван Гогом, но написать их он не мог, – процитировал Малявин слова эксперта и, недолго подумав, добавил: – Абсурд!

– Давай посмотрим на дело с другого конца, – предложил Фрост. – Кравич утверждает, что картины были покрыты слоем стабилизатора не позднее года после их написания. Стабилизирующий состав «200-В» начал использоваться лет тридцать назад. Следовательно, как ни крути, мы имеем дело с махинациями во времени. Либо стабилизатор был отправлен в прошлое, либо картины, сразу же после их создания, каким-то образом попали в наши дни.

– Картины никак не могли оказаться в нашем времени сразу после того, как вышли из-под кисти Ван Гога, поскольку предыдущий период сопряжения настоящего времени с последней четвертью XIX века закончился 45 лет назад, еще до создания стабилизатора «200-В». А следовательно, логичнее предположить, что флаконы со стабилизатором были переправлены в XIX век.

– И были торжественно вручены одиннадцатилетнему Ван Гогу, который хранил их всю жизнь и использовал перед самой смертью, – продолжил Фрост. – А законсервированные картины он спрятал в условленном месте, о котором заранее договорился с таинственным незнакомцем, подарившим ему стабилизирующий состав. Ну а хитрый контрабандист сразу же после знакомства с малолетним Ван Гогом отправился в сопряженный с сегодняшним днем виток временной спирали и в 1992 году извлек картины из тайника и теперь продает их с аукциона.

Малявин как будто не обратил внимания на откровенно насмешливый тон напарника.

– Я думаю, все происходило не совсем так, как ты описал, – сказал он. – Но сама идея мне нравится.

– Ты это серьезно? – недоверчиво сдвинул брови Фрост.

– Абсолютно, – кивнул Малявин. – Иначе просто невозможно объяснить происхождение картин.

– Все равно получается несостыковка, – покачал головой Фрост. – Даже если предположить, что картины были доставлены к нам из 1992 года, выходит, что с момента их написания до продажи прошло больше века. А Кравич уверяет, что материалам, использованным для создания картин, всего-то несколько лет. Такое впечатление, что кто-то вырывал их буквально из рук художника, быстро покрывал стабилизатором и сразу же тащил на аукцион.

– Подобное могло бы произойти не в наши дни, а, скажем, лет через двадцать, – возразил Малявин. – Если, конечно, не брать в расчет возможность того, что одиннадцатилетний Ван Гог, создав несколько шедевров, подарил их незнакомому дяде, а потом надолго забросил занятия живописью. Быть может, определяя возраст материалов, Кравич не учел того, что они были защищены от контактов с окружающей средой слоем стабилизатора, а поэтому и старели медленнее?

– На результаты углеродного анализа это не влияет, – возразил Фрост.

– Ну, значит, где-то еще была допущена ошибка! – досадливо взмахнул рукой Малявин. – В противном случае, имея на руках предоставленные Кравичем результаты экспертизы, можно смело садиться за пересмотр основных постулатов темпористики! Нам сейчас только этого и не хватало!

Подумав, Фрост решил, что спорить с основоположниками темпористики сейчас действительно не время.

– Хорошо, – миролюбиво произнес он. – Что ты предлагаешь?

– Предлагаю принять за рабочую версию возможность того, что некий весьма хитрый и расчетливый контрабандист из нашего времени связался с человеком из XIX века, близко знакомым с юным Ван Гогом…

– И передал ему на хранение флаконы со стабилизирующим составом, чтобы он при случае…

– Нет-нет-нет, – хитро улыбнувшись, покачал указательным пальцем Малявин. – Он просто предложил ему внимательно наблюдать за будущим художником, обещая за это регулярное вознаграждение. Передать ему стабилизирующий состав и договориться о месте, где будут спрятаны картины, он рассчитывает лет эдак через двадцать. После этого он отправляется в 1992 год, находит место, выбранное им в качестве тайника, и, обнаружив в нем картины, убеждается в том, что его партнер из XIX века поступил с ним честно. Он извлекает картины из тайника и, вернувшись в наше время, продает их с аукциона. Теперь у него есть деньги и для собственного безбедного существования, и для выплаты вознаграждения своему партнеру из прошлого. Ему остается только дождаться нужного времени и переправить в XIX век стабилизирующий состав.