Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить [litres]

– Ублюдки… появились ниоткуда… и они забрали мою жену …

Лилли повернулась к Джинкс, которая только что появилась вместе с Майлзом из соседнего прохода.

– Джинкс! Лазарет в конце зала! Возьми носилки и… комплект первой помощи. Томми, помоги ей!

Нервно кивая и перебрасываясь взглядами, Джинкс и паренек поспешили за угол.

Лилли аккуратно подняла Дэвида Стерна, посадила его, прислонив к бетонной стене, и осмотрела раны. Два из трех выстрелов прошли навылет, задев только мышцы плеча, и порвали куртку на спине. Третья пуля застряла где-то в грудной клетке, выходного отверстия не видно – а вот это плохо. Лилли нащупала пульс на шее Дэвида – слишком частый; кожа раненого была горячей.

Дэвид закашлялся.

– Чертовы ублюдки застали нас врасплох.

Он снова закашлялся. Норма и Майлз подошли ближе и также опустились на колени, чтобы лучше слышать срывающийся от боли, шока и ярости голос Дэвида.

– Вооруженные до зубов… думаю, какие-то военные ублюдки… у них было что-то вроде гранатомета.

Лилли смотрела на него.

– Что они искали? Они не тронули магазин… не взяли ни капли топлива.

Фонтанчик крови вырвался из раны в груди, когда Дэвида вновь скрутил приступ кашля. Но он вновь заговорил:

– Они пришли за детьми, Лилли.

– Что?!

– Они забрали детей.

На какой-то миг Лилли уставилась на него в полном непонимании, тишина только усиливала серьезность ситуации. Норма и Майлз молча смотрели друг на друга, потеряв дар речи. Затем они перевели взгляд на Лилли, которая уставилась в пол и трясла головой, чтобы попытаться понять все происходящее. Подняв голову, она спросила.

– Они забрали всех шестерых?

Дэвид кивнул, закашлялся и закрыл глаза.

– Вот почему они забрали Барбару… чтобы дети были спокойнее… я пытался остановить их… – Он тяжело дышал через нос. – Гарольд попытался спрятать Мерси в здании суда… но они нашли ее… а когда Гарольд попытался сопротивляться, они прикончили его, как… – он щелкнул окровавленными пальцами. – Как какого-то проклятого ходячего.

Лилли в раздражении покачала головой, все еще пытаясь нащупать логическое объяснение.

– Но почему?

– Эти ублюдки действовали, словно долбаные роботы.

– Но почему они пришли за детьми? Что, во имя Господа, они хотят с ними сделать?

Глаза Дэвида застлало болью.

– Как долбаные роботы, – прошептал он.

– Дэвид! – затрясла его Лилли. – Почему дети?

– Организованные… бесчувственные… расчетливые…

– ПРОКЛЯТИЕ, СМОТРИ НА МЕНЯ!!! – Она швырнула его к стене. – ПОЧЕМУ ОНИ ВЗЯЛИ ДЕТЕЙ?!

– Лилли, оставь его! – Майлз протянул руку, оттягивая Лилли назад и удерживая ее. – Успокойся, черт побери!

Лилли задержала дыхание и замотала головой, глядя на пол.

Джинкс и Томми вернулись с черной сумкой – поставили ее на пол – и полевыми носилками, которые они начали быстро раскладывать рядом с Дэвидом.

Разум Лилли витал в прошлом, пока она смотрела на черную потертую врачебную сумку. Это была та самая, которую Боб Стуки использовал во время кризиса, а ранее она принадлежала практикующему врачу из Атланты по имени Стивенс. Глядя на нее, Лилли чувствовала обреченность. Именно эта сумка стояла на столике из нержавеющей стали, когда два года назад она потеряла своего ребенка. Выкидыш с последующими процедурами раскрытия и выскабливания, которые выполнял Боб, стал одним из величайших испытаний в этой жизни для Лилли. Теперь Джинкс раскрыла сумку и судорожно что-то искала в ней.

– Прости, – сказала Лилли Дэвиду. – Я совсем потеряла голову.

Она погладила мужчину по плечу:

– Давай отнесем тебя в лазарет. Поговорим позже.

Джинкс наложила плотную марлевую повязку на самую глубокую рану грудной клетки, и Лилли придерживала бинты, пока Майлз и Томми осторожно поднимали Дэвида на носилки для транспортировки. Между тем Дэвид бормотал:

– Я без понятия, Лилли… почему они… они пошли… пошли на все эти неприятности…

Его голос смолк, они наложили бандаж на рану, перетянули тощие ноги нейлоновыми ремнями и уложили руки вдоль туловища. Дэвид Стерн потерял сознание, и теперь его голова болталась в разные стороны, а тело утонуло в брезентовых складках носилок.

В мозгу у человека есть маленькая часть, под мозжечком, в запутанных синапсах базальных ганглиев, которая отвечает за ощущение временного вектора. Некоторые исследователи нервной системы полагают, что структура, расположенная в самом ее основании, известная как супрахиазматическое ядро, управляет нашим «чувством времени» [9]  Там обрабатываются циркадные (циркадианные) ритмы (от лат. circa – около, кругом и лат. dies – день) – циклические колебания интенсивности различных биологических процессов, связанные со сменой дня и ночи. Несмотря на связь с внешними стимулами, циркадные ритмы имеют эндогенное происхождение, представляя собой, таким образом, биологические часы организма. . Именно здесь рождается актуальность. Здесь тикают часы, которые говорят нам, что произойдет нечто – может быть, нечто ужасное, – если мы не оторвем задницу и не начнем шевелиться охренительно быстро.