Владимир Данихнов - Статика

— Я буду ровно через полтора часа, — процедил Алеша и тут же отключился.

— Какой-то он у тебя уж слишком ревнивый, — сказал я, возвращая Лере видеофон.

— У него есть для этого повод, — с намеком произнесла Лера.

— Если ты о том случае полугодичной давности, то зря. Тогда я просто перепил и совершенно случайно спутал тебя с официанткой. Она как две капли воды была на тебя похожа.

— Как же, — хмыкнула Лера и обратилась к подкатившему андроиду: — Коктейль «Звездная пыль».

Я взглянул в меню:

— В нем настоящий сок грейпфрута! 35 евро! Лера, что ты творишь, родная!

— Мы же гуляем сегодня, — улыбнулась мне секретарша.

— А вам что, господин? — проскрежетал андроид, кокетливо поправляя кильт.

— Графин водки тащи, железная голова, — хмуро произнес я, — и чего-нибудь из еды к нему захвати. Подешевле.

— Жаркое из кролика? — предложил услужливый андроид.

Кролики. Единственные твари, кроме людей, которые хоть как-то прижились на Богом забытой Статике.

— Тащи.

Через полчаса я был уже изрядно навеселе. Лера внимательно слушала мою болтовню, в нужных моментах хихикала — коктейль у нее оказался не из слабых.

Тут стали подтягиваться немногие обитатели нашего дома — вон Вадик с пятого этажа, вон Клер и Джош с семнадцатого, они никогда не пьют, сейчас как всегда закажут пару папирос с травой и сядут где-нибудь в укромном уголке, окутанные клубами сладковатого дыма.

Толик включил мягкое зеленоватое освещение. Посреди комнаты, на круглом постаменте, появилось голографическое изображение девушки в неглиже. Она изящно танцевала, заманивая в бар посетителей. И новые посетители не замедлили появиться.

Вот пришел Эдик из соседнего дома — он держит роскошную стоянку, но сейчас у парня совсем мало работы, поэтому он все чаще и чаще прикладывается к бутылке, вон — сестры Кирьяченко со своим престарелым папашей — все надеются, что папанька отдаст концы и им достанется все его немаленькое состояние. Однако у меня складывалось впечатление, что старичок переживет обеих сестер.

Потом появился неизвестный мне мужчина — темноволосый, в джинсах и легкой синей куртке. Он огляделся, выбрал место у противоположной стены, достал газету и принялся за чтение. У подошедшего официанта мужчина заказал бокал пива, уселся поудобнее и стал медленно цедить светлый пенистый «Кам-кам».

Этот тип мне не понравился сразу — быть может, из-за того, что у него хватало наглости поглощать такой восхитительный напиток как пиво из презренного пластика?

Я залпом допил рюмку (графин уже опустел наполовину), наклонился к нежному ушку Леры и прошептал:

— Я мигом, зайка.

Лерочка коротко кивнула, потягивая свой коктейль.

Твердой походкой (совсем не пьян!) я подошел к стойке и подозвал Толика. Он нехотя подошел и выжидательно уставился на меня:

— Опять наклюкался, Гера?

— Зачем же так грубо? — поинтересовался я. — У меня всего лишь один маленький вопрос к тебе, Толик.

— Ну?

— Ты видишь того парня, у противоположной стены? В синей куртке который… Знаешь его?

Толик повернул свой нос, изъеденный во время войны червем-камикадзе, в сторону незнакомца. Чужак старательно притворялся, что читает газету.

— Два евро.

— Я же по-дружески спросил, Толя…

Толик задумался:

— Тогда три.

Я выругался и отсчитал бармену трешку.

— Ну, так как?

— Впервые вижу.

Я оторопело уставился на Толика.

— И хочешь совет, Гера? — сказал он. — Совершенно бесплатно. Убирайся со Статики — у тебя начинается паранойя.

Я промолчал и вернулся за свой столик. Другой бы на моем месте врезал бы Толику по наглой роже, однако меня его слова заставили призадуматься. Я слишком хорошо знал этого мрачного парня, пережившего войну с червями — попусту он не стал бы говорить. Неужели я и впрямь в последнее время так сильно сдал? Нет, этого просто не может быть!

— Что с тобой, Гера? — спросила Лера встревожено. — Плохие новости?

— Все прекрасно, — буркнул я. — Давай пить.

Еще через час все темы для общения были исчерпаны, Лерка заскучала — в качестве следующего этапа общения стоило положить ей руку на коленку, но я помнил угрюмое лицо Леши, и это сдерживало мое разгоряченное тело. Именно поэтому я молчал и мрачно доедал своего несчастного кролика.

В баре в это время уже собралось прилично народу — кто-то танцевал, кто-то выпивал, а один прыщавый парнишка с Черемушек (все время забываю его имя) забрался на постамент и пытался обнять голографическую девицу в приступе повышенной сексуальности.