Глеб Голубев - Голос в ночи [полный вариант]

Инженер помахал мне рукой, не вставая с плетеного кресла.

— Добрый вечер, — сказала я, щурясь от света и осматриваясь по сторонам.

— Добрый вечер, — ответил Жакоб и насмешливо добавил: — Ищете, в каком углу он прячется?

— Кто?

— Голос. Вы так внимательно огляделись, словно надеетесь увидеть его.

— Тетя слышала его и в больнице. Он вылечил ее и приказал поскорее вернуться домой, — перебила его я.

— Вот как? — Морис насупился.

— Выходит, она носит приемник с собой? Он у нее где-то в платье спрятан, — подал голос Вилли.

— Возможно, — пробормотал Морис. — Ловкий голос, что и говорить. Увы, пока еще мы не можем его показать, но он от нас не уйдет. Уже поймали, верно, Вилли?

Инженер молча кивнул, потягивая вино из высокого стакана.

— Две ночки пришлось повозиться, пока нащупали нужную частоту и волну, — продолжал довольным тоном Жакоб, наливая и мне стакан и придвигая стул. — Садитесь, придется немного подождать.

Я села, пригубила вино и попросила:

— Но расскажите толком, кого — или что? — вам удалось поймать? Чему вы радуетесь?

— Голос, — ответил Жакоб. — Я был прав: он вещает по радио, на ультракоротких волнах. Никакой мистики…

— Просто техника на грани преступления, — вставил Вилли и сам первый рассмеялся, приглашая нас оценить его шутку.

— Да, элементарная радиотехника, — кивнул Жакоб и посмотрел на часы. — Скоро убедитесь.

— А долго ждать? — спросила я. — Может, он уже говорит? Или «небесный голос» работает строго по расписанию, как радиостанции?

— Он ждет, когда ваша тетя начнет засыпать, — пояснил доктор Жакоб. — Опыты по гипнопедии показали, что лучше всего информация усваивается в самый ранний период сна, и они это знают! Жулики нынче грамотные.

— Но откуда он может знать, когда тетя засыпает? Он здесь? Следит за нашим домом? — перепугалась я.

— Конечно, — ответил Жакоб. — Это совсем нетрудно. Огни ваших окон прекрасно видны с шоссе. Можно вести наблюдения, сидя в кафе. Разве вы не задумывались, почему ваша тетя слышит голос лишь в будни? Потому что в субботу и воскресенье Горан занят космическими проповедями и не может приезжать сюда из Берна.

— Верно, — прошептала я. — А когда они узнали, что тетя в больнице…

— …поехали туда, — подхватил Морис, снова посмотрев на часы, и встал: — Пора. Начинаем, Вилли.

Инженер неторопливо допил вино, посмотрел на свет опустевший стакан и лениво поднялся.

Мы спустились по ступенькам в ночной притихший сад. Впереди шел доктор Ренар, посвечивая электрическим фонариком. Все выглядело весьма таинственно, — похоже, игра продолжалась…

На площадке за домом чернело что-то громоздкое. Доктор Ренар направил туда луч фонарика — в кустах стоял темно-зеленый автофургон.

Мы подошли к нему. Вилли завел мотор на малых оборотах, потом вылез из кабины и распахнул заднюю дверцу фургона.

Он забрался внутрь, а мы ждали, прислушиваясь к урчанию мотора.

Но вот в фургоне загорелся свет. Инженер высунулся из дверцы и пригласил:

— Залезайте.

— Прошу. — Жакоб подал мне руку и помог забраться в фургон.

В нем оказалась настоящая техническая мастерская или лаборатория: все стены занимали приборы, переплетенные паутиной разноцветных проводов, на столике горела яркая лампа и стоял микрофон, повсюду валялись инструменты. На другом откидном столике я увидела магнитофон.

Инженер колдовал с приборами, щелкал переключателями. Присев на складной стульчик, я с любопытством смотрела, как одна за другой загораются цветные лампочки. Жакоб пристроился рядом и начал возиться с магнитофоном.

Доктор Ренар остался стоять возле фургона, заглядывая в дверь.

В динамике над моей головой защелкало, захрипело, тесный фургончик наполнился обрывками мелодий и голосами, ворвавшимися из ночного эфира. Громыхание джаза сменялось вкрадчивым голосом диктора, нахваливавшего новые моды Кристиана Диора.

«Вы торопитесь? У вас нет времени сосредоточиться? Вы испытываете потребность в наставлении, которое наполнит содержанием ваш наступающий день? Вызывайте Телебиблию!..»

Потом гортанная и страстная речь, похоже, на арабском языке, снова джаз, орган и молитва…

Я никогда не слушала так поздно радио и даже не подозревала, что ночь полна голосов.

Эта какофония оборвалась так же внезапно, как и началась. Теперь из динамика раздавались лишь негромкое гудение да потрескивание электрических разрядов.

И вдруг я услышала негромкий, монотонный, убаюкивающий, похоже, знакомый голос: