Полина Ветрова: Повелители Огня (СИ)

Сержант с усиками осторожно обнял Дженни и увлек к карете. Рука у него была твердая, Дженни очень хорошо чувствовала прикосновение сквозь промокшую ткань плаща, и при других обстоятельствах ей, наверное, было бы приятно, что ее нежно поддерживает такой красивый молодой человек в таком блестящем нагруднике и при таких черных усах… а еще более вероятно, что Дженни — при других-то обстоятельствах — смутилась и постаралась бы отстраниться. Но сейчас ей было все равно. Ну, почти что все равно.

Она послушно побрела с сержантом, а грязная вода, стекая с одежды под чужим плащом, на угли, шипела, пузырилась и тут же обращалась в облачка пара. Если бы не эти холодные струйки, она бы не смогла дойти до кареты по дымящимся углям.

Кони, запряженные в бронированную карету, фыркали и качали головами в клубах дыма, один нервно переступил копытами, карета немного сдвинулась, и черноусый сержант поддержал Дженни под локоть, помогая взобраться. Из дыма выплыл коренастый префект и поторопил Дженни:

— Быстрей, быстрей, сударыня! Тебя никто не должен видеть! Сержант, ты тоже! Живо за мной! И захлопнешь дверь! Живее!

Внутри ничего не было — только масляный светильник под потолком да широкие скамьи — потемневшее от времени дерево под грубой обивкой. Стены — все та же сталь, тускло отсвечивающая под лампой, и ровные ряды заклепок. Сержант с грохотом затворил дверцу, и сразу стало прохладнее. Он усадил Дженни на скамью, по знаку префекта устроился рядом. Начальник плюхнулся на скамью напротив, пристукнул тяжелой тростью и подался вперед, вглядываясь в Дженни.

Она только теперь разглядела как следует, кто здесь распоряжается. Префект был немолод, даже можно сказать, старик. Дженни все мужчины старше сорока казались стариками, а этот и подавно. Седой, морщинистый, очень широкий в плечах, зато небольшого роста. Седые волосы и заметная плешь, блестящая в тусклом свете. Под колючим взглядом префекта Дженни стало немного не по себе, она откинулась назад, насколько позволяла ширина лавки, и плотнее запахнула чужой плащ, на котором уже проступили влажные пятна.

— Я префект Северо-Западного округа, мое имя Эдуард Квестин, — назвался старик. — Вся здешняя стража подчиняется мне, и я буду искать преступников, напавших на тебя нынче ночью. Это понятно? Ты должна быть со мной правдива и ничего не утаивать. Потому что я представляю закон, и я — твоя единственная защита. Помоги мне, и я помогу тебе. Как твое имя, дитя? Кто ты и откуда?

— Дженнифер, — промямлила Дженни. — Ниоткуда.

Дженнифер из… откуда она? Дженнифер ниоткуда. Этого, возможно, не стоило произносить вслух. На всякий случай она покосилась на черноусого сержанта. Все-таки это был симпатичный молодой человек, такие всегда приходят на помощь попавшей в беду девице… и, в конце концов, он ведь уже предложил ей плащ! Но молодой человек молчал, глядя в забранное решеткой окно кареты.

А префекта устроил и такой короткий ответ. Он кивнул. Потом помолчал, продолжая буравить свидетельницу колючими бесцветными глазками.

— Итак, дитя, рассказывай, что случилось с тобой вчера? — после паузы потребовал префект. — Я хочу услышать все от начала до конца, с самого утра. Рассказывай немедленно, пока события свежи в твоей голове.

И Дженнифер начала вспоминать. Вчера был очень длинный день.

Благовоспитанные девушки не показываются на людях без юбки. Благовоспитанные девушки не путешествуют на крыше фургона. Они сидят дома и томно вздыхают, уставившись в окошко.

Дженнифер не знала другого дома, кроме фургона Папаши Бурмаля, она любила лежать на крыше этого громоздкого сооружения, разглядывая проплывающие облака, что, конечно, и в голову бы не пришло такому занудному существу, как благовоспитанная девушка. И, между прочим, что касается юбки — хорошо бы выглядела эта самая благовоспитанная, танцуя в юбке на канате. И вся ревущая галдящая толпа стала бы пялиться снизу. А Дженни именно этим и занималась — расхаживала по канату над площадью, где выступал Папаша Бурмаль со своими детками.

Сейчас он направлялся в великий и славный Эверон, столицу государства. Дженни увидит Вулкан, увидит дворцы Повелителей Огня, увидит порт, где швартуются корабли со всего света… выкусите, благовоспитанные девушки — вам никогда в жизни не увидеть чудес Эверона в ваше занюханное окошко. Для созерцания чудес крыша фургона гораздо лучше приспособлена. Да и сама повозка Папаши Бурмаля могла показаться чудом. Громоздкое двухэтажное сооружение скрипело, покачиваясь на ходу, но исправно катило, увлекаемое четверкой лошадей, и оставляло позади милю за милей. Этот фургон был домом Дженни, сколько она себя помнила — ее и всех остальных. Странствующий актер Папаша Бурмаль подбирал брошенных детей на дороге, и семья росла. Дженни была последней, младшей.