Александр Прокопович: Спецназ Лысой Горы

Хуже нет – двигаться после боя. Наши раненые могли смело считать себя счастливчиками. Как раз в тот момент, когда мы всё дальше удалялись от таких вершин цивилизации, как настоящая постель и горячая пища, они должны были их вот-вот достигнуть. Медперсонал Лысой Горы – среди которого не было замечено ни мужчин, ни уродин, – делал эту цель еще более желанной. Единственным пострадавшим, оставшимся с нами, был Данила. У него странное понимание ученичества. Вероятно, он считает, что я всё еще могу его чему-то научить, иначе чем можно объяснить его убежденность в необходимости защиты своего учителя? Голубой Дракон появился в пределах досягаемости сильного и быстрого удара ногой так же незаметно, как исчез накануне нападения арбалетчиков. Наверное, надеется, что мы привлечем внимание особенно большой и вкусной крысы.

Солнце встретило нас на берегу Днепра – у самой кромки льда. Любая ночь пытается все скрыть. Но только зимнее утро все обнажает так безжалостно. Нет жизнерадостной зелени и прочего разноцветья. Развалины, лишенные всякой романтики, остаются всего лишь развалинами, пустыри даже не пытаются притвориться веселыми лужайками. Снег? Снег украшает всё живое и уродует всё мертвое.

Лед в эту зиму был достаточно толстым, чтобы даже самый тяжеловооруженный стражник не опасался повторить судьбу пса-рыцаря. Нам предстояло добраться до левого берега и пройти еще пару километров, прежде чем придется свернуть с дороги. У развилки стоит трактир «Левобережный» – примечательный тем, что это первое обитаемое строение за городской чертой. Не знаю, что заставило хозяина дать ему такое название, то ли полное отсутствие фантазии, то ли глубинное чувство юмора. На левый берег власть Киевской Короны не распространяется. Это не значит, что, хорошенько разозлив князя или ведьм, достаточно пересечь Днепр, чтобы очутиться в безопасности. Гвардия или отряд мечей найдут обидчика, даже если на это придется потратить не один год. Другой вопрос, если речь идет об обидах, нанесенных простым горожанам. В этом случае преступник может быть абсолютно спокоен. Настолько, насколько можно быть спокойным на левом берегу. Кстати, уверен: минимум каждый второй беглец из Киева непременно останавливался в этом трактире. По крайней мере, если бежать он решил на восток. Может быть, в названии «Левобережный» больше смысла, чем это представляется на первый взгляд?

Если женщина, открывшая ворота трактира, – жена хозяина, то я понимаю, почему трактирщик предпочитает жить за пределами города, но не понимаю, почему так близко. И, кстати, где груды тел убитых на дуэли за право снискать взгляд этих зеленых глаз? Неужели в этих местах снега намело достаточно, чтобы скрыть это побоище?

Судя по тому, что даже Толстиков перестал пыхтеть, – весь наш отряд думал примерно об одном и том же.

– Вы, наверное, совсем?

У нее и голос замечательный. На вопросы, заданные таким голосом, можно не отвечать – тогда есть шанс, что вопрос будет повторен – всё тем же чудесным сопрано.

– Или вы заходите, или я закрываю ворота.

На этот раз сопрано молчало, свои условия диктовал баритон, и внешность его обладателя дала ответы на все мои вопросы. Конечно – те же зеленые глаза, и даже черты лица те же, только всё это раз в пять больше, и туловище совершенно пропорционально лицу. С троллями всегда так – как рассказывал мне мой приятель Григорян, большой любитель пива, книг и всевозможных историй, – такой расклад по размерам не случаен. У тролля-мужчины имеется специальная кожаная складка, типа сумки у кенгуру, в которой он, если нужно, прячет свою спутницу и детей. В принципе, это, наверное, лучше, чем оставлять женушку дома и не знать, чем она там занимается, пока ты на работе.

Странно устроены мужские организмы – самая прекрасная женщина еще вчера вряд ли была бы способна обогнать даже кружку пива в рейтинге мужских предпочтений нашего отряда. Сегодня мы не способны отличить тролльчиху от женщины, и, если бы не муж-тролль, не думаю, что происхождение хозяйки трактира кого-то смутило бы.

– Алекс, а вот как у них так получается – он такой большой, она такая маленькая… – Вот ведь не узнает капитан Толстиков ответ на свой вопрос и проживет всю жизнь в муках.

– Капитан, а вы не думали, что, может, под одеждой он не такой и большой или она не такая и маленькая…

Ну вот – воображение Толстикова занято до конца нашего похода. Мне – хуже. Боюсь, мое воображение сейчас будет внушать мне, что я так же накормлен, как стража. Накормить две сотни голодных мужиков – задача, достойная целого выводка троллей, и выводок явно справлялся с ней успешно.