Андрей Бондаренко: Метель

– Ночной шабаш всяческой гадкой лесной нечисти? – раздумчиво предположил Нефёдов, всегда отличавшийся склонностью к стройным логическим построениям. – Сами посудите: зимняя вершина отдельно-стоящего холма, полнолуние, сильный снегопад, неуклонно приближается глухая полночь…. А?

– Ведьмы и прочие потусторонние сумрачные существа очень не любят открытого огня, [7]– возразил неожиданно осмелевший Петька и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ткнул пальцем в вертикальную скалу, прорезавшую соседний холм. – А без жаркого пламени тут, явно, не обошлось…

Гладкая вертикальная поверхность гранитной скалы покрылась, благодаря совсем недавно пришедшим холодам, тоненькой ледяной коркой-экраном, на которой едва заметно приплясывали крохотные, нежно-алые всполохи-огоньки.

– Ага, так там горит самый обыкновенный походный костёр! – понятливо отреагировала Ольга. – Следовательно, всяческая тёмная потусторонняя нечисть на сегодня отменяется…. Ну, мои храбрые и доблестные рыцари, пошли на разведку? Посмотрим, что к чему? – демонстративно громко щёлкнула пистолетным предохранителем.

Вскоре, благо толщина снежного покрова не превышала двух-трёх сантиметров, они выбрались на обширную поляну-проплешину, расположившуюся на вершине холма.

Посередине поляны – на самой вершине – бодро горел яркий трескучий костёр, метрах в десяти-двенадцати от которого была установлена просторная, красно-бурая армейская палатка, из которой и исходили – практически безостановочно – странные и тревожные звуки.

– У меня в кармане лежит дельная газовая граната израильского производства, – хищным шёпотом сообщила Ольга. – Причём, с качественно-усыпляющим газом. Предлагаю следующее: кто-то из вас двоих тихонько пробирается-подползает к палатке и, предварительно оторвав крохотное колечко, бросает гранату внутрь…. Как вам такой нехитрый план, господа хорошие? Не, если вам слабо, то так сразу и скажите. Я тогда норковую шубку сброшу на свежий снежок и сама всё сделаю – в лучшем виде и без особых колебаний…

– Кровожадная ты у меня какая-то, – по-доброму усмехнулся Нефёдов. – Наверное, э-э-э…

– Амазонка – в глубине души. Воинственная, отважная, решительная и непреклонная.

– Во-во…. Впрочем – на мой вкус – это просто замечательно. Но, вдруг, в палатке действительно находится маленький и беззащитный ребёнок? Может такое быть? То-то же…. А как на маленьких детей действует твой качественно-усыпляющий газ? Возможны ли побочные эффекты, негативно влияющие на хрупкий детский организм, а? Не думала про такой немаловажный аспект? Тоже мне, амазонка решительная…

– Не думала, каюсь…. Особенно про то, что ты, милый, можешь быть таким трепетным и нежным. А всё претворялся – сухарём насквозь деловым и чёрствым…. Глебушка, хочешь, я тебе рожу ребёночка? Маленького такого, славного? Ты только скажи…. Иди сюда, обормот холодный и бесчувственный. Поцелуй – даму своего олигархического сердца, обросшего плесенью неистребимой жадности…

Через некоторое время, когда уже стало невмоготу слышать все эти чмокающие звуки и тихие стоны, Пётр призвал (шёпотом, понятное дело) соратников к элементарному порядку:

– Совсем сошли с ума, морды влюблённые? Забыли уже – на сладкой и чувственной волне – что мы попали в неприятный пиковый расклад? Прямо тут, похоже, задумали строгать милого и славного ребёночка? Под ракитовым заснеженным кустиком? Отбой, братья и сёстры! Срочный и однозначный отбой…

Немного отдышавшись, Ольга первой вернулась в объективную реальность, демонстрируя при этом завидное упорство и потрясающую настойчивость:

– Что-то я ничего не поняла…. Так мы будем бросать газовую усыпляющую гранату, или как? Есть другие реальные и дельные предложения? Тогда озвучьте их, господа, не томите…

– Сейчас и озвучим, – заверил Петька. – Только вы уж это…. Верните, пожалуйста, пистолетные предохранители в «мирное» положение. Сугубо, чтобы сгоряча не наделать легкомысленных и непоправимых глупостей. Готовы? – выждав с полминуты, рявкнул во всю мощь лёгких: – Первый взвод обходит палатку неприятеля справа! Второй – слева! Снайперам занять позиции! Стрелять – только по моей команде! Объявляется минута ожидания! Время пошло! Повторяю, стрелять только по моей команде! Так вас всех растак, спецназовцев вшивых! На гауптвахте, гнид обнаглевших, сгною…

Тут же стихли все повизгивания, стоны, скрипы и скрежеты, словно бы кто-то дисциплинированно и испуганно нажал на ярко-красную кнопку с доходчивой белой надписью – «Стоп» – над ней.