Ллойд Биггл-младший - Все цвета тьмы

— На шестой, кажется, день меня, все так же, под охраной, отвели наверх, и мы начали переговоры.

— Переговоры? — ошеломленно переспросил Уоткинс.

— Джентльмены, я был лишен возможности связаться с вами и испросить ваших инструкций. Мне пришлось взять на себя смелость действовать в ваших интересах, и что сделано, того не воротишь. Ситуация была такова: их трансмиттер был уничтожен, и они лишились возможности организовывать исчезновения. При этом я находился в их власти, но, если бы они даже решили разделаться со мной (а у меня сложилось впечатление, что эта возможность даже не обсуждалась), откуда им было знать, что известно моим помощникам, и насколько последние близки к раскрытию загадки исчезновений. Им нужно было сохранить тайну любой ценой, но, с другой стороны, такова же и цель „УниТел“. Стоило возникнуть слухам об исчезновениях пассажиров, и компания неизбежно утратила бы доверие клиентов.

— Мне ситуация виделась именно так, и в ее оценке они со мной согласились. После чего я предложил им следующее: они прекращают всякие попытки вредить „УниТел“, а „УниТел“ прекратит попытки разыскать и покарать их. Оставался еще тот факт, что „УниТел“ понесла по их вине немалые убытки и претерпела изрядные неудобства, поэтому я настаивал на денежной компенсации. Труднее всего было договориться о ее размерах. Я запросил полмиллиона…

— Господи боже! — воскликнул Уоткинс. — Вот это — нахальство!

— Я запросил полмиллиона, и они заявили, что это смешно. В ответ предложили пять тысяч, — и я заявил, что это смешно. Так мы перебрасывались цифрами несколько дней. Знай я, на какие расходы вы пойдете, чтобы разыскать меня, выторговал бы больше. Одним словом, в результате нашего соглашения компании причитается двадцать пять тысяч долларов. Вот чек. — Он подал бумагу Уоткинсу. — Дело закрыто. Есть ли еще вопросы?

— Да, — сказал Уоткинс. — Кто они?

— Мы не знаем и не пытались выяснить. Это было оговорено в соглашении. Скажем так: это люди, чьим интересам противоречила деятельность „УниТел“. На этом — все.

— Как они умудрились перебросить свой трансмиттер из Нью-Йорка в Брюссель? — осведомился Арнольд.

— Об этом я их не спрашивал. Видимо, самолетом. Времени между исчезновениями из Нью-Йорка и из Брюсселя у них было достаточно — почти двадцать часов. Впрочем… это важно?

— Не особенно. Гораздо интереснее было бы узнать, как им удалось заполучить этот трансмиттер.

— Ответ тот же самый — мне просто не пришло в голову выяснять. Но, если вы проведете тщательную инвентаризацию, могу поспорить, что одного трансмиттера не досчитаетесь.

— Возможно. Трансмиттеров, пришедших в негодность в результате тех неполадок, было предостаточно. Какие-то из них подлежали ремонту, какие-то — нет. Перед открытием компании у нас царила такая неразбериха, что один трансмиттер вполне мог уйти на сторону, так, что мы и не заметили.

— Осталось решить лишь один вопрос, — сказал Даржек. — Мне не привыкать иметь дело с конфиденциальной информацией, и письменный отчет я готовлю только по особому требованию заказчика. В данном случае я бы не советовал оставлять документов.

— Согласен, — сказал Уоткинс. — Получи я письменный отчет, — уничтожил бы по прочтении. Посему — не стоит и времени тратить.

— Благодарю вас, джентльмены. У меня — все.

Поудобнее устроившись в кресле, Даржек закурил, не переставая дивиться тому, насколько хорош табак.

Уоткинс поднялся и еще раз поздравил Даржека с успехом.

— Есть предложение: кто за то, чтобы принять ситуацию такой, как описал ее мистер Даржек и признать полностью удовлетворительной? Кто против? Принято единогласно. Остается лишь выплатить мистеру Даржеку его гонорар. Предлагаю, в качестве такового, просто-напросто перевести эти двадцать пять тысяч на его счет.

— Двадцать пять тысяч — не многовато ли будет за две недели работы? — заметил Даржек. — Пусть даже это — две недели работы Яна Даржека лично… Хотя я еще не знаю, какие расходы понесла наша контора в мое отсутствие, и — сколько вы уже выплатили.

— Зайдите ко мне завтра, — сказал Уоткинс — Вместе разберемся с бухгалтерией. И пусть все наши проблемы решаются на столь радостной ноте: к общему удовлетворению, и в убыток врагам. Кто за то, чтобы закрыть заседание?

В приемной Даржека ждали Джин Моррис с Эдом Раксом. Ахнув, Джин бросилась в его объятия.

— Это он! — воскликнула она. — В самом деле. Но — что с его волосами?