Наталья Егорова - Все будет в порядке

Ничего не понимая, Дамьен уставился на убийцу.

– Мы двойники...

Он выудил иглу из жуткой смеси пыли и крови на полу, гримасничая, провел по своей ладони. Дамьен охнул и с ужасом воззрился на появившийся на его собственной руке порез.

Окровавленная рожа преступника кривилась в гадкой ухмылке. Дамьен быстро провел языком по губам: в отличие от физиономии убийцы, его лицо вроде бы не пострадало.

– Оружием, - прохрипел тот, правильно истолковав этот жест. - Оружием вашего мира: огнестрельным, холодным - все равно.

Дамьену стало зябко.

– Выходит, когда я убил твоего напарника...

– Где-то в этом мире так же умер человек. А теперь подумай, урод, сможешь ли ты убедить присяжных забить меня кулаками?

Он опять разразился лающими звуками: то ли смеялся, то ли кашлял.

Дамьен поверил. Сразу.

Его затрясло: не то в качестве реакции на стремительную схватку, не то от перспектив. Если убийцу осудят - а его неминуемо осудят, пусть удастся доказать причастность хотя бы к половине убийств - то в самый миг, когда душа его или что там еще взлетит над электрическим стулом, жизнь самого Дамьена окончится столь же бесславно. Он станет еще одним "запертым" трупом, и Акура Такэо состряпает об этом сенсационный репортаж.

Впрочем, быть может преступника усыпят, нынче в моде гуманные казни... Можно ли считать оружием шприц? Проверять не хотелось.

– А если оружие будет из вашего мира?

– Тогда ты останешься в живых. Хочешь жить, да, ублюдок? Иди, поищи наше оружие.

Зеркало глумливо скалилось осколками.

– Послушай, парень, - кровь запеклась на подбородке преступника глянцевой коркой, - я ничего против тебя не имею, хоть ты и ухлопал Образину. Сказать по правде, он был туп как пробка. Но ты ведь хочешь жить, а я знаю, где есть еще переходы. Ты меня выпустишь - сейчас - и сможешь снова потом гоняться за мной, начнем все сначала, а?

Реальность наплывала волнами, Дамьен боялся, что вот-вот потеряет сознание. Вызвать полицию, отдаться в руки медиков и ни о чем не думать... и ждать приговора, который поставит точку и в твоей жизни?

Или пойти на сделку?

Выпустить убийцу обратно в мир и вздрагивать, открывая криминальную страницу информатора. Потому что каждый следующий "запертый" труп и каждый похищенный им ребенок будет на твоей совести.

– Бред, - Дамьен стукнул кулаком по ладони и скривился от боли в плече. - Всегда можно что-то придумать.

Убийца почувствовал себя хозяином положения.

– Ты не учел одного, уродец. Тебе никто не позволит распространяться об этом деле, и кое-кому покажется удобным, что тебе наступит каюк. Ты представляешь, как воспримут инфу о том, что ты можешь помереть, если придавят твоего двойника? Это будет такая истерия, приятель, что и не снилась этому миру.

Дамьена замутило. Убийца был прав: обнародование этой истории могло породить панику, а значит, не будет ни присяжных, ни открытого суда и никто не озаботится судьбой детектива-аномальщика.

Но логика могла обернуться и против преступника.

– Ты тоже кое-что не учел, сволочь, - прошипел детектив в лицо противнику. - Того, что я сейчас уйду и оставлю тебя подыхать от голода. Твоя смерть произойдет не от оружия, она будет самой естественной.

Убийца изменился в лице, и Дамьен понял, что попал в точку. Уточнять, что подобный план неприемлем, поскольку многократно увеличивает роль случайности, смысла не было.

Сознание плыло, и движение Дамьен заметил, когда поздно было что-то предпринимать. А в следующий миг холодные стальные звенья впились в шею. В невозможном усилии, ломая ногти, он впился в цепь, желание вдохнуть скручивало тело в мучительной агонии, черные брызги плыли перед глазами. Он конвульсивно рванулся, увлекая за собой противника и почувствовал, что пол уходит из-под ног.

Раздалось хрупанье, как от морковки на зубах. Дамьен упал на четвереньки в лужу собственной крови, глотая безумно вкусный воздух раздавленным горлом. Потом поднял глаза.

Убийца был наколот спиной на острый осколок в хищной челюсти рамы, словно зеркало само пожрало своего повелителя. Один глаз, нелепо блестящий в красном свете, ненавидяще уставился на детектива. Тягучая кажущаяся черной жидкость залила россыпь осколков. Дамьен застыл, ожидая резкой боли в спине и… смерти?

Смерть не торопилась. Зеркало не принадлежало этому миру?

Долгие минуты детектив тупо смотрел на отстегнутый наручник и валяющуюся в луже кибермеханическую отмычку. Горло казалось плоским и высохшим как раздавленная колесами грузовика лягушка.