Ди Карт - Скользкая дорога

Примерно в то же время меня настигла еще одна беда — умер Блатт. Я восхищался им и где-то даже любил, а потому переживал его кончину тяжело. Старик завещал мне миллион долларов в качестве благодарности за безупречную службу.

— Представляешь, — ликовал я, — целый миллион! Я теперь смогу взять отпуск на год-другой и полностью посвятить себя девочкам! Как думаешь?

— Хорошая идея, — без особого интереса ответил он. — Дети тебя любят, и ты не идешь ни в какое сравнение даже с самой лучшей няней.

Первые полгода, что ты жила с нами, были самыми тяжелыми. Мне очень помогала твоя сестренка, но не он. Он приходил с работы за полночь каждый день, но у меня и в мыслях не было высказать ему хотя бы одну претензию, ведь именно я твой отец, и по моей инициативе ты появилась на свет. Никаких вопросов и обид. А где-то месяца через полтора я узнал, что поздние возвращения домой были связаны не только с желанием покоя от непрекращающегося детского плача.

Был августовский вечер, когда я гулял с вами по набережной. Мы с твоей сестренкой по очереди катали коляску, в которой ты лежала, посапывая, и играли в названия городов. Я решил пройтись до кафе, где в день нашего знакомства он заплатил за мои вафли. Меня одолевали странные чувства. С одной стороны, он так сильно отстранился от меня, что я готов был отдать половину отведенного мне на этой земле срока, лишь бы снова ощутить его заботу, увидеть ту ухмылку на лице, когда он в очередной раз надо мной подшучивал — не обидно, а нежно, как может себе позволить шутить только любимый человек. С другой стороны, мне было ясно, что его угасшие чувства — это цена, которую мне пришлось заплатить за то, что жизнь подарила мне тебя. Что ж, пусть так, я согласен. Белые полосы имеют свойство заканчиваться. В крайнем случае, он же все равно мой, мы вместе живем, спим в одной кровати. Он давно не занимался со мной любовью, но я довольствуюсь и тем, что просыпаюсь не один в постели. С этими мыслями я дошел до кафе, от которого в реку уходил небольшой уставленный столиками пирс, а за ними сидели парочки… Как бы мне хотелось сейчас очутиться за одним столом с ним! Нет… Нет! Кто это? Кто это сидит напротив него? Женщина… Или это не он? Я стал всматриваться. Любимого человека нельзя не узнать в толпе, даже если смотришь одним глазом в ночи сквозь темное стекло. Это был он. В другой раз у меня бы и мысли в голове не мелькнуло — работа, деловой ужин. Но не в кафе на пирсе! И не в девять вечера. И не в выходной день, когда он сказал, что пошел пить пиво с друзьями! Господи, нет, пожалуйста! Он целует ее. Я слышу ее смех…Я развернул коляску и быстрым шагом пошел прочь. Слезы застилали глаза, я старался не моргать, чтобы твоя сестренка не заметила этих капель…

Он пришел домой во втором часу ночи, сходил в душ и лег спать.

Через три дня я подошел к нему, обнял сзади и уткнулся носом в спину. Он коснулся моих рук. «На выходных я видел тебя с женщиной в кафе на пирсе», — шепнул я спокойно.

— Ты за мной следил?

— Ты же знаешь, что нет. Просто гуляли с девочками по набережной.

— И все это время ты молчал? — удивился он. — Как еще не лопнул, зная тебя-то!

— Я был уверен, что ничего серьезного. Просто интрижка.

— А зачем тогда завел этот разговор?

— Чтобы не было недосказанности.

— Ты прав в том, что это интрижка.

— А почему женщина? Ты что, планируешь брак по расчету?

— А тебя не смущает, что я много лет прожил с женщиной?

— Нет, не смущает. Но ты же сам говорил, что ты гей, пусть даже с небольшими вкраплениями гетеро.

— Ну, вот и считай, что ты видел реализацию этих вкраплений.

— А то, что между нами пропал интим? А то, что ты меня целуешь раз в неделю в щечку? Дома не бываешь?

— Эрик, я не твой муж…

— Да знаю я! Я и не претендую!

— Тогда и не веди себя, как жена.

— Я хочу только одно узнать.

— Спал ли я с ней?

— Нет. Хотя это тоже… Но нет. Ты не уйдешь от меня?

— Не уйду.

Но на следующую ночь он не пришел домой вовсе. Я делал вид, что ничего не происходит, а он делал вид, будто не понимает, что я только и думаю о том, где его носило. Когда его отсутствие по ночам стало систематическим, я вызвал няню, чтобы она посидела с тобой и сестрой, и занялся слежкой. Естественно, он проводил время с ней. Когда они заходили к ней домой, он заметил меня. Шепнув что-то ей и поцеловав в губы, он оставил ее у дверей дома, а сам пошел ко мне таким быстрым шагом, от которого не стоило ждать ничего хорошего.

— Ты совсем идиот? — прошипел он.