Ясмина Сапфир: Химера по вызову

Мы зашли на их территорию. И, судя по свирепому виду зверей, явно очень не вовремя.

Верберы поднялись на задние лапы – одновременно и наши, и местные. Рычание, подобное близкому грому, разорвало морозный воздух. Сфинкс тряхнул белой гривой. Зеленый, как трава, дракон, такой нелепый в царстве вечных снегов, встали плечом к плечу с серыми верберами.

Не знаю почему, скорее всего, на чистых инстинктах я тоже шагнула вперед, встала в шеренгу агентов, поднялась на задние лапы и… прорычала.

Рев казался чужим, немного хриплым и слишком громким. Чуть выше вторила мне Нина.

Белые верберы не могли превратиться в людей посреди ледяной пустоши. Не могли объяснить, почему мы не к месту. Навист обернулся, будто поймал мои мысли, и помотал головой.

Возможно, неподалеку разгорелись схватки за место вождей. Возможно, брачные гонки. Некоторые оборотни их еще практиковали. Догнал невесту – твоя, до кончиков пальцев. Добралась до финиша первой – тебе от ворот поворот, не взыщи.

В любом случае дозорные не пропустят без боя. Навист так стремился вперед, что становилось ясно – нам очень нужно туда. Погодный купол вместил бы лишнего оборотня. Тот мог принять человеческий облик, рассказать – в чем загвоздка. Но тогда нам не хватило бы энергии заклятья, чтобы согреть потерянных агентов. Так или иначе, мы теряли шанс их спасти.

Положение выглядело критическим, неприятным, безвыходным.

Верберы заревели, и низкие вибрирующие звуки сотрясли воздух. Белые медведи прислушались, переглянулись, издали новый рык. Я понимала – идет какое-то общение. Вот только приведет ли оно к результату? Сфинкс изогнул львиную спину, разминая задние лапы, как кот перед охотой. Так-с… Значит, бой тоже возможен.

Впрочем, какая разница? Нам надо прорваться. Чего бы это ни стоило. Дракон застыл, как змей перед атакой.

Белую пустыню накрыла гробовая тишина. Казалось, напряжение можно пощупать руками. Оно давило на грудь даже сквозь погодное заклятье. Будто атмосферное давление за секунду выросло в сотни раз.

Из моего рта и носа вырывались кусочки пламени. Белые верберы опасливо покосились и заметили, что Нина тоже плюется огнем. Их настроение слегка изменилось. Хозяева Южного полюса протяжно завыли, почти по-волчьи. Навист бросил на нас с Ниной радостный взгляд и прорычал так, что у меня затряслись поджилки. Угрожал нашим аурным пламенем, вдруг поняла я. Еще недавно язык зверей выглядел абракадаброй. И вдруг стало ясно – белые верберы опасались атаки химер. Серые этим воспользовались. Клятвенно пообещали спалить тут все дотла прежде, чем нас остановят.

Дома, города, женщины и дети – ничто и никто не спасется в свирепом аурном огне. Он беспощаден и непобедим. Редкие сильные колдуны могут выставить против магического огня защитный купол. И уж точно не низшие оборотни.

Хозяева Южного полюса выпрямились во весь свой гигантский рост. Снова рыкнули – коротко, предупреждающе. Сообщали, что пропустят, если будем вести себя тихо и никого не тронем. Навист кивнул и ответил так же – быстро, резко и коротко.

Соглашался.

Белые верберы разошлись по сторонам – по двое, будто образовывали живой коридор. Мы двинулись между ними. Почти торжественно, как по красной дорожке. Я немного успокоилась, глубоко вдохнула воздух, энергию и… почувствовала слабый запах. Цитрусовых и корицы. Почти так же пах безалкогольный глинтвейн на виноградном соке.

Рис!..

Я огляделась, до боли напрягая слезящиеся глаза.

Зрение резко перестроилось, адаптировалось к белой пустоши. Вдалеке показался городок белых верберов. Светлые дома, похожие на юрты, вихрастые клубы пара из вентиляций и труб, выглаженные почти до льда снежные дороги, узкие змейки-тропинки. Справа высилось несколько ледяных скал. Острые пики кристаллами взмывали в бесконечную небесную синь, нанизывали на себя клочья облаков. Слева распростерлось новое снежное поле. Несколько барханов показались мне странными, живыми. Они шевелились, будто кто-то двигался под снегом.

Не помня себя, я рванула туда. И лишь потом поняла – заклятье погодного купола едва успело выручить от трескучего мороза. Остальные бросились следом.

«Аделина, моя Аделина…» – я будто услышала голос Риса наяву. Он звал меня так, как в последний раз называла лишь мама. В тот день, когда умерла.

Черт! Это не должно повториться. Я не смогу… не выдержу… не переживу! Я припустила быстрее. Сильные лапы отталкивались от земли почти беззвучно. Лишь слабый хруст напоминал, что мы все еще на Южном полюсе, в мертвой белой пустыне.