Дмитрий Баюшев: Клиника Сперанского

Самвелов попытался было вякнуть про нужник, но Сапрыкин, для которого эта тема была болезненной, поскольку сам был слаб желудком, взбеленился еще больше. Когда же экзекуция закончилась, Кузнецов уже был на своем месте, а кабинка, естественно, открыта.

Тут, пожалуй, нужно внести некоторую ясность, поскольку получается тень на плетень.

Перед уходом в "Детский Мир" Кузенцов, который мигом вычислил неопытного Самвелова, действительно, имея при себе кожаный дипломат, зашел в сортир, где, закрывшись в кабинке, сменил рубашку, напялил рыжий парик, прилепил усы и надел черные очки, после чего перемахнул в соседнюю кабинку и преспокойно без дипломата прошел мимо Самвелова, делающего вид, что читает засиженную мухами стенгазету. Кто же в рыжем патлатом чудике распознает представительного вальяжного начальника отдела?

На лестнице Кузнецов сложил маскирующие причиндалы в пакет, с которым спокойненько и вышел на улицу, а вернувшись в Управление, на лестнице же надел их.

Юного филера на посту не было, поэтому он без проблем залез в запертую кабинку, где вновь превратился в вальяжного Кузнецова.

Едва он утвердился в своем кресле, позвонил Сапрыкин. После этого звонка Кузнецов направился в его кабинет, а несчастный Самвелов сломя голову бросился проверять сортир.

В принципе, что Сапрыкин, что Кузнецов имели одинаковый статус и первый мог бы запросто навестить Кузнецова, а второй послать Сапрыкина куда подальше, но как-то так повелось, что высокое руководство всегда принимало сторону особого отдела, вот и прижилось его первенство во всём. Но Кузнецов сильно от этого не страдал, потому что знал - везде так, везде фискалы в почете: и в Англии, и в Германии, но больше всего в демократической Америке.

- Что, проблемы с желудком? - участливо спросил породистый Сапрыкин, проверяя реакцию.

- Дыни вчера отведал, - сказал Кузнецов. - А эта штука, оказывается, ни с чем не совмещается. Интересное дело? Дыню можно есть либо за два часа, либо через два часа после еды.

- Что ты говоришь? - качая головой, произнес Сапрыкин. - Надо учесть, а то у меня, знаешь ли, тоже возникают нюансы.

- Да, да, неприятное обстоятельство, - понимающе сказал Кузнецов.

- Ну, хватит расшаркиваться, - посерьезнел Сапрыкин. - Взрослые люди, а валяем ваньку. Вот ты, Юрий Николаевич, почему валяешь ваньку?

- Так ведь и ты, Олег Павлович, не без греха.

- Я-то ладно, а вот ты, Юрий Николаевич, почему не сказал, кто такой майор Сергеев на самом деле?

- И кто же? - озадаченно спросил кузнецов.

- Ох, притвора, - восхитился Сапрыкин. - А ведь ты с этим Сергеевым учился в одной школе. Только тогда он был Андреем Новиковым.

Кузнецов пожал плечами.

- Да ты чего, старик? - подначивал его Сапрыкин, превратившись в развеселого дядьку. - Андрюха Новиков из параллельного класса. Вы еще в футбол вместе гоняли.

- Не гоняли, - ответил Кузнецов. - Терпеть ненавижу гонять пузырь. То ли дело боди-билдинг и каратэ.

- Во-во, - подхватил Сапрыкин. - Я перепутал, извини, друг. Вижу - вспомнил.

- Черт его знает, - неуверенно сказал кузнецов. - Пацанов тогда было море, а дружбана такого что-то не помню.

Сапрыкин согнал с себя веселье и произнес:

- Подскажу. Он так же, как и ты, стал комитетчиком. Наезжая в Пензу, ты не мог не услышать про такого крутого силовика, как Андрей Новиков. Лучший знаток в тайском боксе и кунфу.

- Прости, Олег Павлович, но как уехал после школы в Москву, так в Пензу ни разу и не попал, - вздохнув, признался Кузнецов. - Грешен.

- Да что же ты за колобок-то такой - ни с одного боку не укусишь?

Сапрыкин вынул платок, вытер вспотевший лоб и этак ненароком заметил:

- А вот Игорь Кислов говорит, что ты Новикова знаешь.

"Экий бульдог, - подумал Кузнецов. - Вцепится и жует, жует".

- Игорь Кислов? - переспросил он. - Кажется, год назад он приезжал в Управление. Приглашал пивка попить, но я отказался, не люблю быть кому-то обязанным, особенно землякам. Эти из-под земли достанут.

- Тьфу ты, - в сердцах сказал Сапрыкин. - Я ведь не подловить тебя хочу, я думал - поможешь. Есть подозрение, что в Тойоте сгорел не Новиков.

- А в чем сомнение? - спросил Кузнецов.

- На правом виске у трупа повреждение, как при сильном ударе, - ответил Сапрыкин. - С чего бы вдруг? И какого черта его понесло в Гусятников, когда погони-то не было? Шпарил бы себе и шпарил по Мясницкой. Что-то, стало быть, вынудило резко свернуть вправо, а потом не справиться с управлением. Что? Единственный вариант: Тойоту вел кто-то второй, который потом и сгорел. Между ним и Новиковым завязалась борьба, Новиков оглушил или убил его ударом в висок, в результате потерявшая управление машина въехала в Гусятников переулок и врезалась в стену. Тойота загорелась, Новиков ушел огородами к Котовскому.