Алексей Сальников - Отдел

— Ага, «предупреди», может, сейчас позвонить и сказать, — усмехнулся Игорь.

— А, ну да, ну да, — тоже усмехнулся Игорь Васильевич, — я уже подзабыл слегонца, как это бывает. А-а-а, опять, опять тебя не будет, тебя уже дети только по фотографии узнают.

— Нет, ну не до такой степени, — возразил Игорь, — у нас до такого не доходит, да и не доходило, но некоторое напряжение, конечно…

— Некоторое напряжение, — зачем-то повторил за ним Игорь Васильевич. — Тут такое иногда творится, я прихожу домой и радуюсь, что никого дома нет, что никто не спрашивает, как дела, потому что дела на самом-то деле хреново всегда.

— Так жестко все? — несколько напрягся Игорь.

— Нет, ну это все, конечно, зависит от того, где ты раньше работал, я знаю, где ты раньше работал, поэтому думаю, что все это тебе покажется жестковатым. С другой стороны, многим бумажная работа кажется невыносимой, более даже невыносимой, чем в поле работать, а у тебя тут все в порядке должно быть.

— А почему ты вообще не уволился? — спросил Игорь. — Тебе вроде бы по возрасту можно уже.

— Я идейный, — сказал Игорь Васильевич, но улыбнулся так, что неясно было — шутит он или нет.

Игорь мрачно задумался, мрачность усиливалась еще и тем, что они углубились в пробку, а какой-то хрен на машине сзади раздражался видом багажника или номерного знака автомобиля Игоря и то и дело давил на сигнал. Чтобы отвлечься, Игорь включил радио.

— Да ты не грейся, — угадал его телодвижения Игорь Васильевич, — если бы ты не подходил, тебе бы не позвонили. Тебя основательно проверяли, за тобой даже следили. Я тебе больше скажу, я тебя знаю больше, чем ты сам себя знаешь, я тебя выбрал, точнее, мы с Сергеем Сергеевичем. Ты ведь достаточно уравновешен, ты, может, сам не знаешь, насколько ты спокойный, как удав. Конечно, ты любопытный, но это не большой недостаток. Отчасти это даже достоинство. Если тебе интересно, что происходит, значит, ты будешь ответы искать, возможно, ты даже их найдешь, эти ответы, может быть, ты даже ответами этими с нами поделишься.

Игорь даже не заметил, как закурил, видимо, он достал сигарету, когда услышал, что за ним следили.

— Я так понимаю, что самой информации мало даже наверху, — сказал Игорь Васильевич. — Это заметно, когда наверху мало знают, они тогда еще больше тумана напускают. Фух, охота тебе бензином дышать, закрой окно, я лучше пассивным курильщиком буду.

Игорь послушно закрыл окно.

— Ты статистику изучал? — спросил Игорь Васильевич.

— Мне никто статистику еще не давал, — сказал Игорь.

— Ты не так понял, — поморщился здоровяк, — вообще, статистику как науку.

— А, в этом смысле. Ну, в институте вроде преподавали, только это когда было-то, больше десяти лет назад. Да и то это непрофильное что-то было, типа философии, английского.

— Ну понятно, — грустно вздохнул Игорь Васильевич. — Но ты ведь еще после перестройки учился, но до этого дурдома, не как сейчас учат этих лопухов малолетних, когда какой-нибудь менеджер двух слов грамотно написать не может в явке с повинной? Или эти с пятерками по русскому языку, которые по-русски вообще не говорят.

— Так ведь если вы меня изучали… — начал было Игорь.

— Да это риторический вопрос был, я такими до смерти тебя заговорить смогу, это возрастное, наверно.

Водитель сзади продолжал то и дело гудеть на каждое движение Игоря за рулем. Игорь Васильевич несколько раз сказал: «Да что же это такое». Когда Игорь, для того чтобы выбросить окурок, притворил окно, а сосед сзади прогудел еще раз, а из-за приоткрытого окна звук этот достиг ушей Игоря Васильевича особенно отчетливо, здоровяк вздохнул и шустро вылез наружу. Освобожденный от его тяжести автомобиль облегченно качнулся.

Игорь Васильевич подошел к машине раздражительного автолюбителя и произвел какие-то слаборазличимые для Игоря во всем уже наступившем мраке, свете фар и уличных фонарей манипуляции возле окна раздражительного водителя, вроде бы объясняясь с ним о чем-то.

— Даже корочками не пришлось светить, — вздохнул здоровяк, опять нагрузив собой машину Игоря. — Хватило одного вида моей мрачной будки. Вот такой, — он изобразил сумрачное лицо, Игорь невольно улыбнулся тому, что это выражение лица не было состроено по его поводу.

Они проваландались в этом заторе еще минут сорок и, хотя водитель сзади унял свое раздражение, Игорь Васильевич периодически поглядывал назад и чему-то ухмылялся. Игорю не нравилось это, как ему казалось, глумление над поверженным противником, но он молчал.