– Вот хитрый лис, – проворчал, проходя мимо, Шрам.
Стас поднял лицо, дав нескольким снежинкам упасть на щеки. Подошла Алиса. Остановилась на краю котлована.
– Давай я помогу, – сказал Стас, протягивая руку. Алиса устало улыбнулась и взяла его под локоть.
– Скоро все это закончится, – сказал Стас, помогая Алисе спуститься, – так или иначе.
* * *
Когда багровое, ослепительно-злое солнце взошло над горизонтом полностью, они были уже далеко от Стены. Впрочем, их никто не преследовал. Кажется, за всю историю существования Стены ни один преступник не пытался искать спасения за ее границами.
Дул попутный ветер, и над Стеной они прошли, не включая моторов. В какой-то момент их поймали в перекрестье лучей огромных прожекторов, но потом сразу отпустили, наверное, увидели эмблему на боку баллона. Внизу раскинулась чужая земля, каждая пядь которой была пропитана лютой ненавистью к человеку и всему, что им создано и создается. Стас почувствовал, как мурашки бегут по его спине. А потом на его ладонь легла ладонь Алисы.
– Страшно, правда? – прошептала она.
– Да. Жутковато. Но на такой высоте нам нечего бояться.
– Правда?
– Правда. Мой отец был ученым. Изучал нетопырей. Он мне как-то рассказывал, что агрессивные мутации коснулись только сухопутных животных и части морских. Ни рыб, ни птиц изменения не коснулись.
– Слава богу.
Гондола дирижабля не была предназначена для путешествия с комфортом. Кабину пилота отделяла от общего салона тонкая металлическая решетка. Два ряда кресел располагались у внешних переборок, между ними шел узкий проход. Дирижабль был предназначен для перевозки десяти человек – по пять кресел с каждой стороны прохода. Татьяна, девушка-проводник, заняла место пилота, а ее напарник – латинос спустился в кабину для бортового стрелка. Попасть в гондолу и покинуть ее можно было только через квадратный люк в задней части. По бортам располагалось несколько круглых иллюминаторов.
– Надо же, мы летим совсем немного, а уже такое ощущение, что оторваны от всего человечества, – прошептала Алиса, глядя в иллюминатор.
Стас развернулся ногами в проход, взял ладони Алисы в свои руки.
– Это не важно, Алиса. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
– Мы все не позволим, – наклоняясь к ним, подтвердил Шрам, потом наткнулся на взгляд Стаса, побледнел и пролепетал что-то вроде: – В том смысле, что мы поможем всеми силами Стасу не позволить. То есть не Стасу не позволить, а… Ну, вы понимаете…
– Я понимаю, – улыбнулась Алиса. – И ни секунды в вас всех не сомневалась.
В полу рядом со Шрамом открылся люк, и показалась голова латиноса. Он что-то сказал, показывая руками на ящик в глубине салона, и снова скрылся в кабине бортового стрелка.
– Что он сказал? – поднимая глаза на Стаса, переспросил Шрам.
– Понятия не имею.
– Зато, похоже, я имею, – оживился Арчи, сидевший за спиной Стаса. Толстяк встал и направился в глубь салона, по пути объясняя: – Был у меня один поставщик, испанец. Вечно увлекался в разговоре и переходил на свою тарабарщину. И одно слово, очень важное в моей профессии… – Арчи опустился перед ящиком, открыл его, и физиономия толстяка осветилась счастливой улыбкой. – Да. Так я и знал! Так вот, одно слово я запомнил. Camida! По-испански – еда.
Все оживились, а Арчи тем временем перечислял:
– У нас имеются сыр, копченое мясо, хлеб, яблоки, какая-то зелень…
– Неси все, – велел Скальпель, – а то я уже начал присматриваться к своим ботинкам.
* * *
После еды на всех напало утомленное осоловение. Шрам и Арчи задремали. Алиса, кажется, тоже. Скальпель перешел вперед, уселся на стальной поручень, отделяющий кабину пилота сбоку, и о чем-то негромко разговаривал с Татьяной. Иногда оттуда доносился довольный смех девушки.
Стас смотрел в иллюминатор, прильнув щекой к холодному стеклу. Сплошное море деревьев, черное или бурое в это время года. Если они и пролетали над теми местами, где когда-то были города, то разглядеть ничего не удавалось. Кое-где встречались редкие хвойные пятна темно-зеленого и желтого цвета. Стас на секунду прикрыл глаза, пытаясь сориентироваться в пространстве, представить, в каком направлении летит дирижабль и насколько они отдалились от Стены. Когда-то он неплохо знал окрестности, но теперь воспоминания были похожи на вырезанные из газет фотографии. Попробуй теперь, спустя более чем двадцать лет, вспомнить, какие статьи эти фотографии иллюстрировали. Ни черта не выходило.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу