Татьяна Иванова - Сорняк из райского сада

— Куда они теперь? — тихо спросил Володя у отца.

Тот удивленно взглянул на него, усмотрев в лице сына некую взволнованность.

— Не знаю.

— Ты, разве не направил их к Соколовым?

— Сейчас — то зачем? С Соколовыми мне надо сначала самому поговорить. Я оставил им свой телефон, и если они в течение дня не пристроят собаку поблизости, позвонят мне.

— Фу ты, черт! — с досадой всплеснул руками Володя.

— Да, в чем дело-то, Вова? — забеспокоился Николай Григорьевич.

— Задержать его надо, вот в чем!

— Как? Он, что же…?

— Тихо, пап, тихо, не поднимай паники. — Вполголоса, так, чтобы слышал только один Николай Григорьевич, сказал Володя.

— Мы разыскиваем его, и я уже позвонил ребятам в милицию. Они подъедут к нашему дому минут через двадцать. Послушай, пап, я сейчас потихоньку пойду за ним, а ты сделай так, чтобы Дашка не увязалась за мной следом. И вообще, никто ничего не должен заметить, О, Кей?

— Ладно! А он не опасен? Может не стоит тебе одному-то?

— Да нет, пап, он обыкновенный ворюга, и оружия у него скорей всего никакого нет. По крайней мере, сейчас, раз на нем только футболка, да легкие, почти прозрачные шорты.

— Ну ладно, сынок, иди с Богом. — Сказал Николай Григорьевич, и направился к столу.

— Даша, пойдем-ка со мной в дом, детка, — сказал он своей пятилетней племяннице. — Мне надо тебе что-то сказать.

Володя осторожно вышел за ворота, и, не выпуская из поля зрения молодых людей с собакой, отправился вслед за ними.

— Надо подойти поближе, чтобы посмотреть, свернут ли они с этой улицы на другую, или попытаются сесть на автобус — решил он, и увеличил шаг. Вскоре он настиг их. Это случилось у самой развилки, где заканчивалась улица, на которой жил Володя. Чтобы случайно не обнаружить себя на таком близком расстоянии от преследуемых, он свернул на тропинку, находящуюся в сени густых ветвистых деревьев, и именно в этот момент увидел, как Константин Кустовский передает поводок своей спутнице а сам, повернувшись, направляется на ту же самую тропинку, по которой теперь шагал Володя.

— Куда это он? — мелькнула у сержанта тревожная мысль. — Уж не заметил ли? Да нет! Даже если бы Кустовский и заметил его, сам бы ни за что не стал подходить. Он, наоборот, постарался бы скрыться от преследования. И тут Володю осенила догадка. — Он, наверное, хочет зайти в крайний дом, чтобы предложить собаку.

Однако объект его слежения в дом не вошел, а продолжал шагать Володе навстречу, и прежде чем он успел удивиться и подумать о чем-то еще, преследуемый приблизился к нему.

Володя попытался скрыть свое удивление, и, отведя глаза в сторону от пристального взгляда Кустовского, поспешил пройти мимо.

— Не спеши! — услышал он голос молодого человека, в упор смотрящего на него.

— Что? — удивленно воскликнул Володя, не смея поверить в то, что эта реплика относится к нему.

— Не спеши проходить мимо и делать вид, что ты меня не знаешь, сержант. — Снова сказал Кустовский и усмехнулся, увидев конфуз в глазах молодого блюстителя законности.

— И вообще, не спеши! Пока еще не время! — и молодой человек несколько раз плавно поводил рукой перед глазами Володи, а потом повернулся и спокойно направился вслед за своей спутницей.

Володя в тот же миг повернулся в обратную сторону и пошел к своему дому.

— Ну, что? — взволновано спросил у сына Николай Григорьевич, как только тот вновь очутился у себя во дворе.

— Ничего! Представляешь, я обознался!

— Ну, ты Володька, даешь!

— Не спорю, пап, проштрафился! — и Володя, в знак того, что ему больше нечего сказать, развел руками.

А за калиткой, между тем, послышался шум подъезжающей милицейской машины, и через пару минут во дворе Проскуриных появились оперативники.

— Ну, что, где он? — подбежав к Володе, спросил подполковник Циплаков.

Володя опустил глаза.

— Виноват, товарищ подполковник! Обознался!

— Циплаков разочарованно сплюнул.

— Так ты, что ж, в отделение не мог позвонить? Чего машину зря гоняли?

— Я следил за ним, Владимир Сергеевич, и сам только что вернулся.

— Ладно, Проскурин, не терзайся, — смягчился подполковник, глядя на растерянное, виноватое лицо своего подчиненного.

— В нашем деле всякое случается. Главное, ты проявил бдительность, а это гораздо лучше, чем ничего вокруг себя не замечать.

Серафима перевернулась на спину и зажмурилась от яркого солнца.

Они с Серафимом вот уже с час валялись на пляже, после того, как с самого утра отвезли собаку к тем самым Соколовым, которых рекомендовал Николай Григорьевич Проскурин.