Уильям Риттер - Кости зверя

– М-м-м… допустим… – Я зашагала дальше, более внимательно присматриваясь к макрели, пока мы переходили улицу. – Тем не менее как-то тревожно думать о кошке, которая пожирала других кошек. Какой-то каннибализм получается…

– Это не каннибализм, это всего лишь мимикрия, Рук. И в ваших руках подтверждение того, что это была вовсе не кошка. Как только у нее появился новый регулярный источник пищи, ее организм адаптировался.

– Значит, эти… существа могут волшебным образом превращаться в тех, кого едят?

– Это не волшебство, Рук. Это наука. Способность некоторых животных приспосабливаться к окружающей среде хорошо изучена. Еще сам Аристотель писал о механизме приспособления осьминогов, которые самопроизвольно меняют цвет.

– Как хамелеоны?

– Совершенно верно. В данном случае биологический механизм, разумеется, сложнее, но он похож на тот, благодаря которому хамелеон меняет цвет кожи. Дарвин прозвал эти создания хамелеоморфами , ссылаясь на маленьких меняющих цвет ящериц. Название, конечно, не совсем подходящее, поскольку термин «хамелеон» не относится к адаптации, а обозначает в переводе с латыни «земляной лев», но такова уж традиция обозначения одного животного по названию другого.

– Не могу поверить. Чарльз Дарвин не открывал никаких оборотней. Он бы написал о них.

– Неужели? – Мы поднялись на холм Рыночной улицы, и Джекаби лукаво улыбнулся, когда мы начали спуск. – Не открывал и совсем ничего не писал?

В манере общения Джекаби проскользнуло нечто, вызвавшее у меня желание произвести на него впечатление. Возможно, виной тому послужило его явное высокомерие или же дело было в искренности, с какой он сейчас беседовал со мной без всякого снисхождения. Да, Джекаби временами говорил дерзко и даже оскорбительно, но еще больше меня раздражало, когда он обращался со мной как с ребенком. Мне так хотелось доказать ему, что я тоже что-то собой представляю, и сейчас он предоставил мне такую возможность. Я как раз собиралась произнести нечто очень умное в ответ на усмешку шефа или по меньшей мере внести существенный вклад в дальнейшее обсуждение – но, к сожалению, не всегда получается так, как нам бы хотелось.

Не успела я раскрыть рот, как мой каблук зацепился за обломок кирпичной кладки, и я неуклюже шлепнулась лицом вперед, облившись водой и запустив чашу с ее незадачливой обитательницей в полет по оживленной Рыночной улице.

Хрусталь каким-то чудом выдержал столкновение с камнем, и чаша поехала вниз, подскакивая на неровной мостовой, словно сбежавшие от хозяина санки. Улицы Нью-Фидлема никогда не бывают пусты, и с полдюжины зевак наблюдали за этим зрелищем, пока дорога не свернула в сторону и чаша не врезалась в поворот. Прохожие бросились врассыпную, когда хрустальная емкость взорвалась у них под ногами, осыпав магазинчик кожаных изделий острыми осколками, словно дорогой шрапнелью. Не успели последние куски упасть, как я уже была на ногах и гналась за беглянкой.

Перепуганная макрель забилась и покатилась дальше по влажным камням, пока не остановилась в половине квартала от меня, на краю ливневого стока. Бормоча под нос проклятья, я мысленно приказывала рыбе замереть и не шевелиться. «Разве я многого прошу? Неужели судьба не может позволить мне просто исправить ошибку, вместо того чтобы всякий раз превращать ее в тяжкое испытание?» Время, казалось, остановилось, когда чешуйчатая негодница подпрыгнула, описывая дугу над решеткой.

В тот самый момент, когда мой промах казался совершенно неисправимым, ко мне пришло спасение в виде широкоплечего, похожего на медведя человека. Его толстые пальцы с невероятной ловкостью схватили рыбу за хвост прямо в полете. Удерживая макрель в одной руке, другой он подхватил меня и помог мне остановиться. Когда я наконец твердо встала на ноги, мужчина рассмеялся глухим раскатистым смехом и хлопнул меня по плечу.

– Ага! Поймал! – Его губы растянулись в широкой улыбке, скрытой густой рыжеватой бородой.

– Улов дня, Хадсон, – раздался позади меня голос Джекаби.

– Да уж. Неплохая макрель, но еще не совсем взрослая. Придется вернуть ее! Ха-ха! – Мужчина снова громко рассмеялся и так энергично похлопал меня по спине, что я едва не упала. – Ну, раз уж, думаю, рыбы начали летать, то это точно твоих рук дело! Рад встрече, Р. Ф. А кстати, надо бы напоить эту приятельницу. Погодите-ка.

Широкоплечий бородач, продолжая сжимать извивающуюся рыбу, неуклюже зашагал обратно к магазину и протиснулся сквозь узкий проход. С моей блузки капала вода, под ногами хрустели осколки. Я повернулась к своему работодателю.