Мариэтта Шагинян - Месс-менд

На лице сэра Томаса появилась нежнейшая улыбка. Глазки его сощурились. Секретарь с интересом заглянул в бумагу и прочитал вполголоса:

Его сиятельство

князь Гонориус Гонореску

приглашает Вас почтительно на

открытие виллы «ГОНОРИЯ»

(эстрада, рулетка, отдельные кабинеты,

лучшая кухня, симфонический концерт,

карнавал), имеющее быть сегодня,

в 0 часов вечера, ул. Фонарей,14.

Сегодня вечером! мы c вами прогуляемся, Чарльз, - милостиво произнес сэр Томас. - Приготовьте два одинаковых домино! Карнавал в порте Ковейте!.. Это, знаете ли, имеет, дипломатический интерес!

- Решаюсь возразить вам, сэр, - несмело прошептал секретарь. - Процессия Кавендиша Начинается сегодняшний день… Город будет полон кровавых столкновений… лучше выждать сообразно с инструкциями мистера Лебера!

- Оставьте вашего мистера Лебера! Оставьте инструкции. Говорю вам, Чарльз, что в интересах диплома… ай! Что это за шум?

С улицы неслись унылые гортанные крики, полные тягучего и мрачного отчаянья. Консул и секретарь бросились к окну. Маленькая европейская улица, полого спускающаяся к набережной, переполнена необычайной толпой. Из восточных Кварталов двигается множество мусульман, обнаженных по пояс, с огромными шестами и древками, на самой верхушке которых торчат талисманы и амулеты, завернутые в алые шелка. Головы идущих гладко выбриты на! маковке, рты растянуты, как у рыб, в диком, фанатическом напеве. Вокруг - них и перед ними толпа дервишей: и мулл, время от времени ударяющих в ладоши. Тогда шествие приостанавливается, и все поющие, сколько их есть, свободной рукой бьют себя до голой груда, издавая резкий, гнусавый крик: «Ризе-Азас-Эмруз!»

- Чёрт возьми, точь в точь как в Мохарраме! - воскликнул сэр Томас. - Глядите, Чарльз, глядите внимательно! Впитывайте это зрелище всеми порами! Перед вами торжество английского гения! Что дерзает наш гений, Чарльз? Завоевывать человеческие темпераменты! Мы присутствуем при величайшей исторической победе: при искусственном, так сказать, инкубационном зарождении новой религии!

- Тише, сэр! - пробормотал Чарльз, опасливо носясь на толпу. - Этим чертям совсем не до шуток!

И действительно, зрелище начинало становиться тягостным. Напряженные, отуманенные опиумом, неподвижные зрачки фанатиков, вперенные в дервишей и мулл, точно пьянели от несказанного, призывного языка жестов. Муллы ничего не говорили, они звали толпу руками. Эти руки, воздетые над сотней голов и сопровождаемые тысячью плывущих под ними зрачков, подобно поплавку, идущему над крючком, вздрагивали и дергались, обуреваемые тяжким грузом человеческого фанатизма, пойманного на их приманку. Они плясали в воздухе танец десяти пальцев. Каждый Палец, то острый, то блеклый, то напоминающий, то мстительный, то прямой, то Крючковатый, звал, грозил, хихикал, заклинал, плескался, как кисти бамбука в воздухе, завлекая, закруживая и защекотывая за собой толпу. - Крики и стоны становились нее чаще, все пронзительней. Из глоток сами собой выходили глубокие вздохи, словно от нажима мехов. Кой у кого в руках блеснули ножи. По израненным, исколотым грудям потекла кровь… «Ризэ-Азас-Эмруз!»

- Ну, если кровь потекла в самом начале, сэр, это будет похуже Mохаррамa! Не чересчур ли стараются наши муллы? Страшновато, сэр!

- Молчите, Чарльз, - с неудовольствием отозвался сэр Томас, начиная испытывать неприятное покалыванье под ложечной. - Разве вы не читали инструкцию Анти-Коминтерна? Там сказано, что каждая религия должна укрепляться на крови. Чем больше крови, тем крепче религия.

- Но, сэр, там говорится также о том, что эта кровь… должна быть жертвенной! А ведь у нас пока что…

Сэр Томас Антрикот вздрогнул и быстро отвернулся от окна.

- Чёрт возьми, Чарльз, хорошо, что вы мне напомнили! Где письмо моего друга, пастора Мартина Андрью? Вчера по телефону из Багдада мне сообщили пренеприятные вещи. Письмо надо хранить как зеницу ока. В случае чего оно будет… гм… будет в своем роде залогом, чтоб поднять решимость бедного Андрью!

- Письмо в железном шкафу, - ответил секретарь и тотчас же отправился в кабинет своего патрона, чтоб убедиться в его сохранности. Но не успел он переступить порога, как издал отчаянный крик.

Лорд побледнел и бросился вслед за секретарем. В кабинете побывали воры! Окно, выходящее на веранду, распахнуто. Живая изгородь безобразных кактусов, колючих и мясистых, истоптана чьим-то каблуком. Бумаги на письменном столе перевернуты, перетроганы, разбросаны по полу. Ящики выдвинуты. Книжный шкаф открыт настежь, и с десяток книг валяется с оборванными переплетами.