Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

— Они — копии драматурга по имени Уильям Шекс…

— Мы знаем о Шекспире, мистер Прост, — перебил его Брек. — Нам особенно нравится Калибан из «Бури». Здесь великолепная восстановительная работа. Из кусочка высохшей кожи, или волос с посмертной маски, или еще чего-нибудь в этом роде.

— Где и когда, Брек?

Он немного подумал.

— Похоже, их сделали в середине тридцатых. Тогда в мире насчитывалось не больше десяти лабораторий, способных осуществить подобный проект. Думаю, мы можем с уверенностью утверждать, что перед нами работа одной из трех крупнейших генно-инженерных лабораторий Англии.

— Невозможно, — сказал Безотказэн. — Производственные отчеты институтов в Йорке, Богнор-Риджисе и Сканторпе являются достоянием общественности, так что совершенно непонятно, как эксперимент такого размаха мог оставаться в секрете.

— И все же они существуют, — ответил Брек, указывая на трупы и разом пресекая возражения Безотказэна. — Вы располагаете записями генома и спектроскопией следовых элементов? — спросил он. — Вдруг что-нибудь всплывет, если как следует порыться?

— Это не стандартная аутопсия, — ответил Паннихейд. — А у меня бюджет.

— Если вы сделаете поперечный разрез моляра, мы передадим вашему департаменту наше тело, когда умрем.

— Сделаю, подождите немножко, — сказал мистер Паннихейд.

Брек снова повернулся к нам.

— Нам понадобится сорок восемь часов на его изучение. Давайте встретимся у нас дома — для нас это будет большая честь.

Он смотрел мне в глаза и сразу бы понял, вздумай я соврать.

— Очень рада.

— Мы тоже. В среду в полдень?

— Я приду.

Неандерталец приподнял шляпу, негромко хрюкнул и удалился.

— Ну, — хихикнул Безотказэн, как только Брек отошел достаточно далеко и не мог его расслышать, — надеюсь, ты любишь живых жуков и щавель.

— И ты тоже, Безотказэн. Мы идем вместе. Пожелай он пригласить одну меня, то поговорил бы со мной с глазу на глаз. Не переживай: для нас он приготовит что-нибудь более съедобное.

Мы вышли на яркий солнечный свет. Я нахмурилась.

— Безотказэн…

— Ау?

— А не сказал ли Брекекекс чего-нибудь, на твой взгляд, необычного?

— Да вроде нет. Хочешь послушать, как я придумал вне…

Он осекся на полуслове. Мир замер. Время перестало существовать. Я очутилась между двумя мгновениями. На такое способен только мой отец.

— Привет, Душистый Горошек! — весело сказал он, обнимая меня. — Ну, как финал Суперкольца?

— Он состоится только в следующую субботу.

— Ой! — Папа взглянул на часы и нахмурился. — Ты ведь меня не разочаруешь?

— Как я сумею не разочаровать тебя? Какая связь между Суперкольцом и Ганом?

— Я не могу тебе сказать. События непременно должны развиваться сами по себе, иначе все рухнет. Просто поверь мне.

— И ты проделал такой путь, чтобы ничего мне не сообщить?

— Вовсе нет. Дело в Трафальгаре. Я уже все перепробовал, но Нельсон упрямо отказывается выживать. Думаю, я понял, в чем дело, но мне понадобится твоя помощь.

— Надолго? — спросила я. — У меня дел выше крыши, к тому же надо успеть домой прежде, чем мать обнаружит, что я позвала в няньки Пятнице гориллу, и…

— Вряд ли я ошибусь, если пообещаю, — с улыбкой перебил папа, — что у тебя это не займет совершенно никакого времени. И даже меньше, раз уж тебе так угодно!

Из надежного источника наша газета получила уникальные сведения: адмирал Нельсон, любимец нации и прославленный герой, приходится отцом дочери леди Эммы Гамильтон, супруги сэра Уильяма Гамильтона. Их связь продолжается не первый день, при явном попустительстве как сэра Уильяма, так и леди Нельсон, от которой герой Нила в последнее время отдалился. Полный репортаж на странице 2 и 3. Сенсационные гравюры на странице 4, 7 и 9, комментарии лицемерного моралиста на странице 10, непристойные карикатуры располневшей леди Гамильтон на страницах 12 и 14. Также в номере: репортаж о поражении французов и испанцев при Трафальгаре, страница 32, колонка 4.

Несколько раз вспыхнул и погас свет, и мы оказались на палубе боевого линейного корабля, на всех парусах скользящего по пологим волнам. Над прибранной перед боем палубой повисло напряженное ожидание. Мы шли вровень с двумя другими кораблями, со стороны берега неслась наперерез колонна французских кораблей. Люди кричали, палуба скрипела, паруса хлопали, флаги трепетали на ветру. Мы находились на борту «Виктории», флагманского корабля Нельсона.