Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

— А ты можешь себе представить, — продолжал он, пока мы медленно перемещались вокруг полуразобранной гондолы двигателя, — каково с дипломом B-девять торчать в романе, опубликованном на средства автора? Никто тебя никогда не прочтет, у тебя всего две строчки в диалоге, и тебя постоянно обходят те, кто ниже классом!

— А как насчет Программы по обмену персонажами? — спросила я, чтобы потянуть время.

— Я пытался. Знаешь, что мне сказали в Совете жанров?

— Не терпится услышать.

— Мне велели совершенствоваться в предлагаемых обстоятельствах. Вот я этим и занимаюсь, мисс Нонетот!

— Я имею некоторое влияние на Совет, Ган. Сдавайся, и я постараюсь тебе помочь.

— Врешь! — рявкнул Ган. — Врешь, врешь, еще раз врешь! Ты не намерена мне помогать!

Я не стала спорить.

— Итак, — продолжал он, — я хотел с тобой побеседовать, и вот о чем. Ты знаешь, откуда я. Несмотря на все мои усилия по розыску тиража «Застарелой похоти», остается вероятность, что ты найдешь экземпляр и уничтожишь меня. Этого я допустить не могу. Потому предлагаю взаимовыгодное соглашение, которое удовлетворит нас обоих. Я остаюсь в коридорах власти, а ты возглавляешь любой отдел ТИПА, да хоть всю Сеть целиком, если пожелаешь.

— По-моему, ты меня недооцениваешь, — негромко сказала я. — Единственная сделка, о которой я намерена нынче вечером говорить, — это твоя безоговорочная капитуляция.

— Нет-нет, я вовсе не недооцениваю тебя, — с легкой усмешкой продолжал канцлер. — Пока я тут разглагольствовал, моя подружка Горгона подбиралась к тебе сзади. Кстати, ты не знакома с… Медузой?

За спиной раздалось шипение. Волосы у меня на затылке встали дыбом, сердце забилось быстрее. Не поднимая глаз, я обернулась и отскочила в сторону, когда отвратительная нагая тварь бросилась на меня. Я старалась не поддаться соблазну посмотреть на нее. Трудно попасть в цель, не глядя, и четвертая сотриголовка вонзилась в опору крана на другой стороне ангара. Я попятилась, споткнулась о кусок металла и упала на спину. Пистолет отлетел куда-то за упаковочные ящики. Я выругалась и стала отползать от мифического чудовища, но Медуза поймала меня за щиколотку. На голове у нее злобно извивались волосы-змеи. Я попыталась лягнуть ее, но она вцепилась в меня как клещ. Свободной рукой она схватила меня за другую щиколотку и, дико гогоча, взгромоздилась верхом, не обращая внимания на мои отчаянные попытки спихнуть ее с себя. Острые когти вонзились в мое тело, и я закричала от боли.

— Посмотри на меня! — визжала Горгона, перекатываясь в обнимку со мной по пыльному полу. — Посмотри на меня и смирись со своей участью!

Я изо всех сил отводила глаза. Она прижала меня к холодному бетонному полу и уселась мне на грудь, костлявая и вонючая, снова загоготала и обеими руками схватила меня за голову. Я вскрикнула и крепко зажмурилась, борясь с тошнотой от ее смрадного дыхания. Попалась! Я чувствовала, как ее ладони шарят по моему лицу, трогают веки.

— Ну давай, Четверг, любовь моя, — скрежетала она сквозь шипение змей, — загляни мне в душу и ощути, как твое тело превращается в камень!

Я вырывалась изо всех сил, но, когда она пальцами раздвинула мне веки, заорала. Закатив глаза, я отчаянно пыталась отсрочить неизбежное, и вдруг, когда в поле моего зрения уже блеснули покрывающие нижнюю часть ее тела чешуйки, взвизгнула сталь, вылетая из ножен, и просвистела надо мной. Медуза обмякла и повалилась на меня. Я открыла глаза, спихнула в темноту отрубленную горгонью голову, вскочила и, поскользнувшись в луже крови, бившей из ее обезглавленного тела, помчалась прочь с одной лишь мыслью: оказаться как можно дальше отсюда.

— Ну-с, — раздался знакомый голос, — похоже, я успел вовремя!

Кот сидел на ребре незаконченного дирижабля и улыбался от уха до уха. Рядом с ним стоял человек, но не простой: высокий, минимум семи с половиной футов ростом, и такой же широкий в плечах. Из одежды на нем имелось рудиментарное подобие доспеха, а в могучих руках он держал щит и меч, почти невесомые — для него. Грозный воитель из породы героев, о каких пишут эпические сказания, в наше время нужды в таких нет. Воплощение идеи доминантного самца — Беовульф. Он стоял молча, чуть согнув колени в боевой стойке, окровавленный меч неторопливо выписывал «восьмерку» в стоячем воздухе ангара.

— Дельная мысль, мистер Кот, — насмешливо сказал Ган, выходя из-за гондолы на единственный открытый участок ангара.

— Мы можем покончить с этим прямо сейчас, Хоули, — сказал Кот. — Возвращайтесь в свою книгу и оставайтесь там — или пеняйте на себя.