Джаспер Ффорде: Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

— Мы можем двигаться дальше? — спросил Джерри, первый помощник воображателя. — Если мы не доберемся до конца этой главы к обеду, то отстанем от расписания по сцене в Гэдсхилле завтра.

Я оставила их за этим занятием и отправилась на задворки кафе «Стэнфорд Брукс» в Лондоне — тщательно воссозданного по моим воспоминаниям места, где начинается новое «Дело Джен» вместо сгоревшего дома Лондэна, где на самом деле я не буду жить еще два года. Я наблюдала, как воображатели, персонажи и техники переводили повествование в литшифровальный текст, чтобы загрузить в машины в ГТУ и вскоре заменить существующую ЧН-серию. Возможно, размечталась я про себя, жизнь рано или поздно вернется в нормальную колею.

Прошел уже месяц с тех пор, как мы стерли «Фиаско Пеписа», и Бульварный роман, несмотря на всевозможные угрозы, был вынужден признать, что технология грязной бомбы по-прежнему находится на самых ранних стадиях разработки, так что феминисты и богословы испустили дружный вздох облегчения и вернулись к междоусобному спору по поводу мужецентризма религии.

В то же время мягкое удлинение Настоящего начинало давать плоды: Читометр исправно щелкал вверх по мере возобновления роста читательского интереса. Помешательство на телевизионных реалити-шоу По Ту Сторону, к счастью, сходило на нет: «Самаритянин отдает почку» смотрело так мало народу, что на второй неделе они впали в отчаяние и пригрозили застрелить в прямом эфире щеночка, если им не позвонит миллион человек. На них поступило два миллиона жалоб, и их закрыли. Неделю назад мы с Безотказэном навестили «Книгастику!» и обнаружили, что у них теперь целых два отдела книг, поскольку, как объяснила администратор, «возник неожиданный спрос».

Как часть общего процесса расформирования Хроностражи, папа был восстановлен из состояния квазинесуществования и появился у мамы с маленьким чемоданчиком и букетом цветов. Мы устроили ему грандиозную встречу, и я пригласила майора Оззорнейка; похоже, они с тетей Полли отлично поладили.

Среди прочего я съездила в Голиафополис, чтобы встретиться с Джеком Дэррмо и вернуть ему цепочку его жены с объяснением того, что произошло с ней на борту «Геспера». Он принял украшение и подробности ее смерти с каменным молчанием, поблагодарил меня и ушел. Джон Генри Голиаф не показывался, поэтому я не стала рассказывать им, что «Остин-ровер», насколько нам известно, по-прежнему дрейфует в трансжанровом пространстве где-то между Поэзией и Морскими приключениями. Не знаю, положило это конец Книжному проекту или нет, но ГТУ не собиралось рисковать: оно возвело в направлении Той Стороны батарею текстуальных сит и пометило любые потенциальные транскнижные проникновения как «первоочередные».

Я вышла из кафе туда, где меня ждал Изамбард Кингдом Бунюэль. Мы стояли в ангаре номер три, среди готовых к установке декораций к «Делу Джен». Бунюэль уже выстроил сносную копию Суиндона, включавшую мамин дом и офис литтективов, и как раз приступал к Торнфильд-холлу, дому Рочестера.

— Мы скарандашировали реальный Торнфильд, — объяснял он, показывая мне несколько рисунков для одобрения, — но отчасти недодумлеваем, как был покрашен твой «порше».

— Помните эшеровских «Рептилий»?

— Да.

— Такой же, только красно-сине-зеленый.

— А как насчет Прозопортала?

Я задумалась.

— Нечто вроде большой книги в кожаном переплете, покрытом кнопками, циферблатами и рубильниками.

Он сделал себе пометку.

— А возвращенная из небытия Пиквик?

— Примерно такого роста и не очень умная.

— Ты принесла какие-нибудь фотображения?

Я порылась в сумке, вытащила пачку снимков и пересмотрела их.

— Вот Пики еще в перьях. Изображение смазано, потому что она моргнула и грохнулась, но лучше, по-моему, нет. Это Лондэн, это Джоффи, а это опять Лондэн за секунду до того, как у него вспыхнули штаны — вот была умора! — а это Майкрофт и Полли. Вам ведь не нужны фотографии Пятницы, Вторник и Дженни?

— Только двухлетнего Пятницы для «Гамбита Минотавра».

— Вот, — я выбрала снимок из пачки, — это на его втором дне рождения.

Бунюэль в ужасе отшатнулся.

— Что это за отстрантительная липкодрянь у него на лице? Какая-то разновидность инопланетной рожемаски?

— Нет-нет, — поспешно сказала я, — это шоколадный торт. Он не владел благородным искусством пользования столовыми приборами до… ну, ему это еще предстоит, на самом деле.

— Могу я их временимствовать? — спросил Бунюэль. — Я покажу их в Стабуларасе, посмотрим, что они смогут сделать.