Евгения Грановская - Клиника в роще

Багор оскалил зубы в усмешке, сунул руку в сумку, притороченную к седлу, достал из нее какой-то темный предмет и швырнул его к ногам Вероники.

Вероника вскрикнула от ужаса и поджала окровавленные ноги. На мокрой траве лежала голова старика-маньчжурца. В ушах у нее затараторил его сбивчивый взволнованный голос:

– Госпадза, Ванка узнавал твой измен! Он савсем пьяный и савсем злой! Багор говорит – гаспадзу убивай. Если ты будес здеся, атаман тебя убивай! Нада окно бедзать, а Чайши задерзать Ванка. Беги, подзалус та!

– Что же вы меня не благодарите? – мрачно спросил Багор. – Помнится, вы любили слушать россказни этого шута. Пусть он вам поведает последнюю сказку…

Всадники окружили атамана. Их кони дергали головами и громко фыркали. Вероника смотрела на всадников снизу вверх, и они казались ей огромными чудовищами.

Разум ее помутился от ужаса.

«Мамочка, – беззвучно шептала она. – Пожалуйста… Пусть они уйдут… Пусть они оставят меня в покое… Мамочка, помоги своей маленькой дочери…»

– Проучи ее, Багор! – крикнул один из всадников.

– Проучи эту шалаву! – поддержал другой голос.

Атаман ухмыльнулся, повернул голову к приятелю и прорычал:

– А ну – дай вина!

Разбойник, пьяно посмеиваясь, бросил ему кожаную флягу с вином. Багор запрокинул голову и сделал несколько больших глотков. Вино потекло по подбородку, закапало на грязный воротник камзола. Напившись, атаман швырнул флягу назад хозяину и, свирепо глядя на Веронику, вытер рукавом мокрые губы.

– Проси пощады! – потребовал он.

Вероника молчала.

– Проси пощады! – рявкнул Багор и опустил пальцы на рукоять плети.

Вероника задрожала всем телом и стала потихоньку отползать от своего врага, не спуская с него перепуганных глаз.

– Атаман, твоя шалава издевается над тобой!

– Она ведет себя как барышня голубых кровей!

Пьяницы, окружавшие Ваньку Багра, захохотали.

Багор спешился, швырнул поводья Гржебову и зашагал к Веронике, сжимая в руке плеть. Остановившись перед девушкой, он несколько секунд смотрел на нее угрюмо, затем размахнулся и что есть мочи стеганул по лицу.

Вероника вскрикнула и загородилась руками.

– Проси пощады! – снова прорычал мужчина, глядя Веронике в глаза.

Девушка вытерла с подбородка кровь и покачала головой.

– Нет? – губы атамана расползлись в улыбку, и его острые зубы блеснули в лунном свете. Он повернул голову к всадникам и крикнул: – Алешка, веревку!

Гржебов отвязал от седла веревку, которой обычно стреноживают коней, и швырнул ее атаману.

– Что ты собираешься делать, Багор? – весело поинтересовался он. – Хочешь подвесить ее за ноги?

– Заткнись! – прорычал атаман. Разматывая веревку, присел возле Вероники и потребовал: – Дай руки!

Вероника не шелохнулась.

– Я сказал: руки!

Он схватил ее руки и резко притянул к себе. А потом быстро стянул ей запястья веревкой. Связав Веронику, Багор взял ее на руки, прошел по чавкающей земле и остановился у края болота.

– Последний раз говорю: проси пощады! – глухо пророкотал он.

Вероника молчала.

– Ну, пеняй на себя…

И Багор швырнул Веронику в болото.

– Багор, ты выпустил веревку! – крикнул кто-то из ватаги.

– Она захлебнется, атаман!

Мужчины бросились к болоту, но Ванька Багор, раскинув руки, удержал их.

– Стоять! – рявкнул он.

Вероника изо всех сил билась за жизнь, но спастись было невозможно, и через минуту трясина сомкнулась у нее над головой.

Атаман повернулся к приятелям и устало сказал:

– Айда в лагерь.

Мужчины сели на коней.

Домой возвращались в угрюмом молчании. Время от времени спутники атамана бросали на него косые взгляды, но ничего не говорили.

Вдруг Алешка Гржебов вскинул голову и настороженно вгляделся в темноту.

– Багор, что это там?

Лошади вдруг заржали и остановились как вкопанные.

– Кони что-то почуяли, – сказал взволнованным голосом чернобородый казак Бугаев.

Лошади задрожали и с нервным храпом стали топтаться на месте.

– Они напуганы! Атаман, чего молчишь? Что там белеет между деревьями? Никак маньчжуры?!

Гржебов взглянул на оцепеневшего атамана и глухо проговорил:

– Багор, мне это не нравится!

– Цыц, Алешка! И вы все цыц! – Багор угрюмо сплюнул через плечо. – Нету там никого!

– Ребяты, гля, да ведь там баба! – заорал вдруг казак по кличке Крот.

И точно – впереди белел женский силуэт. И не просто белел, а стремительно приближался.

Кони внезапно повернулись и порысили в сторону болота.