Евгения Грановская - Иероглиф смерти

– За себя волнуйтесь.

Маша повернулась и зашагала к машине.

К следователю подошел Толя Волохов. Пожидаев покосился на него и глубокомысленно изрек:

– Плохо ей еще.

– Да уж, – пробасил, дымя сигаретой, Волохов. – Нехорошо.

– Она вроде к психологу ходит?

– Может, и ходит. Да только нас с вами это не касается.

Следователь приподнял брови.

– Чего?

Волохов добродушно осклабился:

– Врачебная тайна, Юрий Михайлович. Знаете, поди, что это такое?

Пожидаев несколько секунд молчал, оценивающе глядя на верзилу-оперативника, потом отвел взгляд и пробубнил:

– Ну-ну. Ладно, поеду и я. Встретимся на совещании у Жука.

Пожидаев заковылял прочь, всем своим видом показывая, что он заранее недоволен всем, что собираются сделать, решить или сказать опера.

Толя Волохов отбросил окурок и вернулся к Стасу Данилову.

– Что скажешь? – спросил тот.

– Ничего, – ответил Стас. – Жрать охота. Когда закончим, поеду в кофейню. Ты со мной?

Волохов помотал головой:

– Нет.

– Боишься потерять изящество линий? – с усмешкой осведомился у него Стас.

Могучий Волохов смерил худощавую, поджарую фигуру коллеги презрительным взглядом и сказал:

– Зачем тебе есть – все равно еда в прок не идет.

– У меня повышенный метаболизм, – заявил Стас.

– Чего?

– Еда переваривается быстро. Сгорает, как в топке паровоза. – Стас глянул на живот Волохова и добавил, усмехнувшись: – Но тебе, я вижу, эта проблема незнакома. Твои закрома всегда полны.

Толя проследил за его взглядом и свирепо прищурился:

– Хочешь сказать, что у меня большой живот?

– Это не живот, Анатолий. Это дом, который построил «Старый мельник».

– Хочешь сказать, что я толстый?

– Ты не толстый, ты – хорошо наполненный и отлично утрамбованный.

Волохов фыркнул:

– С тобой говорить – гороху наесться.

Стас засмеялся и потрепал друга по могучему плечу, после чего повернулся и зашагал к двум подвыпившим бомжам, дожидавшимся беседы возле полицейской машины.

Встреча с отцом погибшей состоялась через полтора часа. По телефону с Машей говорил не сам Романенко, а его помощник.

– Виктор Степанович просил передать, что он вас примет. Но он может задержаться, и тогда вам придется подождать.

Мария заверила помощника, что она все понимает и что ничего страшного для нее в таком ожидании нет. Но на самом деле Маша провела в приемной около часа, глотая кофе чашку за чашкой и просматривая скучные журналы, посвященные сфере телекоммуникаций. Чтобы попасть в эту приемную, ей пришлось пройти унизительную процедуру досмотра.

– Вы должны оставить оружие здесь, – оповестил ее на входе громила-охранник в квадратном пиджаке и с таким же квадратным подбородком.

– У меня нет оружия, – честно сказала Маша.

– Могу я взглянуть на содержимое вашей сумочки? – осведомился квадратный охранник.

– С какой стати?

Он изобразил на лице улыбку, больше похожую на жуткий оскал.

– Прошу меня понять: я должен действовать по инструкции. В противном случае меня уволят.

Мария решила не нагнетать ситуацию и не тратить время на препирательства. Она сняла с плеча сумку и поставила ее на столик. Охранник расстегнул «молнию», раскрыл края и внимательно взглянул на содержимое сумки.

– Все в порядке. Вы можете пройти. Поднимайтесь на пятый этаж, пройдите через холл и увидите дверь, обитую черной кожей. За дверью будет приемная. Удачи!

Мария взяла сумочку и, нахмурившись, зашагала к лифту. Она сердилась на себя за то, что позволила охраннику обыскать ее, но все же смогла успокоиться и притушить нарастающий гнев.

Когда Виктор Степанович впустил Машу в свой кабинет, у нее уже дрожали пальцы от выпитого кофе, а в голове царил полный сумбур, состоящий из цитат, почерпнутых ею из только что прочитанных статей про цифровое телевидение, широкополосный Интернет и оптоволоконные кабели.

Виктор Степанович Романенко сидел за столом. Это был крупный, темноволосый, но уже начинающий седеть мужчина с благородным лицом римского патриция. Костюм сидел на нем как влитой, а бледное, гладкое лицо бизнесмена было спокойным и холодным, как у статуи.

Он не поднялся навстречу Любимовой, а лишь указал ей на кресло, а когда она села, спросил:

– Могу я взглянуть на ваше удостоверение?

– Можете.

Романенко, сцепив пальцы рук и словно окаменев в этой позе, терпеливо ждал, пока Мария найдет в сумочке удостоверение и раскроет его. Удостоверение он осмотрел внимательно, затем перевел взгляд на Машу и сказал: