Леонид Шифман - Дежа вю (сборник)

– Этот человек… убийца… видел вас?

– Не могу сказать точно. Полумрак…

– Вы стояли за колонной?

– Нет. Рядом.

– На расстоянии…

– Сейчас я не могу вспомнить, какое расстояние нас разделяло. Метра три? Я… или звук шагов… отвлек его от девушки, и…

– Она скрылась, – закончил Манн.

– Не знаю. – Антон пытался вызвать воспоминания, вспомнить каждую деталь, но по заказу не получалось. По заказу не получалось никогда – какие-то детали пропадали, какие-то память присочиняла сама, так ему, во всяком случае, казалось, и он переставал понимать, чему должен верить, чему нет, а что подвергать сомнению и анализу.

– Когда я нервничаю, – попытался объяснить он, – память расплывается.

– Ничего этого не происходило на самом деле, – сказал Манн с полувопросительной интонацией. – Я хочу сказать: если бы вы сейчас давали показания в полиции, то не могли бы ручаться, что все, вами рассказанное, происходило на самом деле?

– Нет. То есть… Происходило, конечно. Иначе я бы этого не помнил.

– Но как же…

– Не знаю. То есть… У меня есть объяснение. Для себя. Иначе трудно было бы жить. Себе я все объяснил. Собственно… Профессию я выбрал именно такую, какая позволяла… Но это другой вопрос. Не думаю, что должен забивать вам голову гипотезами, которые, скорее всего, не имеют никакого отношения к реальности. Ad hoc [1] Ad hoc – для данного случая (лат.). . Знаете, что это означает?

– Да, – коротко сказал Манн.

– Типичная гипотеза ad hoc. Лично для меня. Чтобы я смог себе что-то объяснить. Ни один физик… Да я и не пытался… Послушайте, – взмолился Антон, – я не для того к вам пришел, чтобы теоретизировать по поводу…

– А зачем же? – с интересом спросил Манн.

– Я же сказал! То, что я вспомнил… Убит человек! Жизнь другого человека – девушки – в опасности.

– Ваша тоже, – заметил Манн, внимательно наблюдая за реакцией Антона.

– Да… может быть, – смутился тот, но поднял глаза и сказал твердо:

– Нет, моя жизнь ни при чем. Он меня не видел. Даже… Уверен, что убийца и не мог меня увидеть, иначе я бы почувствовал. Я всегда чувствую какое-то, если хотите, последействие. Вспомнить не могу, воспоминание обрывается, если я начинаю нервничать, но эмоция… Как бы точнее объяснить.

– Не надо, – мягко проговорил Манн. – Я понимаю, что вы имеете в виду.

– Значит…

Манн покачал головой.

– Вы хотите, чтобы я разобрался в хитросплетениях вашей памяти? Но я не психоаналитик.

– Нет! Я хочу, чтобы вы… Человек убит, понимаете?

– В вашем воображении.

– Память – не воображение, – сухо произнес Антон. – Вижу, я не сумел объяснить вам разницу.

– Я прекрасно понимаю разницу между воображением и памятью. Я только не представляю, как вы… – Манн замолчал, споткнувшись о неожиданно злой взгляд Антона. – Хорошо, – сказал детектив, помолчав, – вы это помните, вы это видели, вы там были. Но под присягой вы ни одного своего слова подтвердить не можете.

– Нет.

– Вы хотите, чтобы я…

– Для начала надо выяснить: может, в церкви действительно произошло убийство.

– О котором я не знаю? Вряд ли. Амстердам – город большой, но здесь очень редко убивают. И о каждом убийстве пишут в газетах. Полиции у нас трудно работать – под пристальным вниманием прессы.

– У нас тоже. Иногда смотришь новости, и возникает ощущение, что в стране ничего не происходит, кроме преступлений.

– Я знал бы о том, что в церкви святого Юлиана убили человека, – твердо произнес Манн. – Не было такого. Значит, это не память, а фантазия.

– То есть, вы не беретесь…

– Расследовать то, что не произошло?

– Но вы можете навести справки, – продолжал Антон, игнорируя вопрос. – Художник, наверно, не первый раз работал в церкви. Портрет может существовать реально. Девушка… Натурщица, по-видимому. Она тоже может быть реальна. И тот человек… убийца. Я ощутил его присутствие, как самого себя. Да, я помню то, чего не происходило. Еще не произошло.

– Стоп, – прервал Манн своего визави. – Вы недавно сказали, что ваша память – не ясновидение. Вы не можете вспомнить то, что еще не случилось.

– Не могу. Человеку не дано помнить будущее.

– Вы противоречите сами себе.

– Нет, – сказал Антон. – Но для того, чтобы вы это поняли, я должен рассказать о своих предположениях, а на это сейчас нет времени.

– Почему? У меня в два встреча. Жена на работе – поехала на вернисаж в Гаагу, она пишет для «Тага». Вернется не раньше семи. У меня есть время, чтобы выслушать…