Дин Джеймс - Смерть под псевдонимом

— Ну а как иначе, — засмеялся Данн, — если я в отличие от всех вас вел совершенно безупречный образ жизни?

— Ну конечно, — насмешливо фыркнула леди Гермиона. — В общем, мой вам совет — не доверяйте этой гадюке. Не то рано или поздно пожалеете. Потому что она уцепится за любой компрометирующий факт из вашей биографии. Вести дела по-другому она просто не умеет.

— Спасибо за совет, графиня, — сказал Данн, поднимаясь с дивана. — Однако поскольку я стану для Нины источником огромных доходов, она сама будет во всем меня слушаться. Можете не сомневаться.

Трудно было не восхититься его апломбом, его готовностью в одиночку держать фронт за всех нас. Возможно, Эшфорду и удалось убедить своей самоуверенностью других, но я-то чувствовал, что внутри у него неспокойно. Так же как и все мы, он что-то скрывал. Что же именно?

— Ну а теперь, если не возражаете, — сказал Данн, — я оставлю вас, чтобы посовещаться со своим агентом.

Под гробовое молчание Эшфорд покинул комнату. Вслед за ним к двери направился и полисмен, о присутствии которого все, наверное, уже позабыли. Он вышел в коридор и там вполголоса с кем-то заговорил, однако я, как ни прислушивался, слов разобрать не смог. Вне всякого сомнения, констебль пересказывал суть того, что произошло в гостиной, и в самом скором времени Робин Чейз в полном объеме получит всю информацию. Каким же, интересно, будет его вывод?

Леди Гермиона прокашлялась, собираясь что-то сказать, и тем самым отвлекла меня от размышлений.

— Перейдем к делу, — объявила она и действительно заговорила о деле.

Леди Гермиона принялась объяснять, чего именно она ожидает от нас в оставшиеся дни конференции. На мой взгляд, графиня проявляла чрезмерный оптимизм, надеясь, что участники наших литературных посиделок не захотят тут же покинуть Кинсейл-Хаус, как только Робин Чейз разрешит всем желающим уехать. Однако кто знает? Возможно, какая-то часть «студентов» решит продолжить занятия, и потому возникнет необходимость, чтобы и мы, маститые писатели, тоже задержались. Что касается меня, то я готов был остаться, другие, похоже, тоже не собирались разъезжаться.

В самый разгар нашего совещания появился Робин Чейз, и то, что он сказал, не вызвало особого энтузиазма.

— Леди и джентльмены, прошу вашего прощения, — начал Робин. — Я понимаю, что час уже поздний, но, боюсь, мне снова придется побеседовать с каждым из вас. — Он поднял руку, пресекая раздавшиеся было возгласы протеста. — Заверяю, что постараюсь завершить опрос как можно скорее. Я понимаю, что все вы устали за этот насыщенный событиями день, но мне все же придется настоять на своем.

— Что ж, господин инспектор, мы просто обязаны исполнить свой гражданский долг, — ответила за всех леди Гермиона и поднялась с кресла, готовая первой отправиться на допрос.

— Прошу прощения, леди Гермиона, — остановил ее Робин, — но если вы не возражаете, то сначала я хотел бы поговорить с доктором Керби-Джонсом.

Явно раздосадованная, графиня нахмурилась и опустилась обратно в кресло. Я же, сначала вежливо кивнув ей, затем в более свойской манере помахав рукой остальным, вслед за Робином вышел из комнаты.

В библиотеке Робин дождался, когда я усядусь напротив него, и только тогда заговорил:

— Саймон, расскажи-ка мне, что произошло в гостиной. Я хочу услышать твою версию.

Я постарался изложить все как можно более подробно. Слушая мой отчет, Робин время от времени кивал и поглядывал то на меня, то на свои записи.

— Спасибо, Саймон, — сказал он, когда я закончил. — Твой рассказ соответствует тем сведениям, что представил мой подчиненный. — Робин провел рукой по лицу. — Значит, мисс Якнова занималась шантажом. Скажи, Саймон, а чем она шантажировала тебя?

Я рассмеялся:

— Ничем, Робин, совершенно ничем.

Обратите внимание — я не заявил, что меня вообще нечем шантажировать и что мне абсолютно нечего скрывать. Но я надеюсь, что Нина никогда не узнает о моем маленьком, бережно хранимом секрете.

— По какой же причине ты обладаешь неприкосновенностью? Чем ты отличаешься от других?

Либо Робин притворялся таким непонятливым, либо он на самом деле не настолько сообразителен, как мне казалось.

— Нина не шантажировала меня, — сказал я, — но ты ведь, наверное, заметил, что она пыталась мною манипулировать?

— С помощью своей сотрудницы, выдававшей себя за Доринду Дарлингтон? Ты это имеешь в виду?

— Ну разумеется, — кивнул я. Робин был не так уж туп, и это радовало.