Иван Бушман - Первое дело

Миша в приемной как раз успокаивал клиента. Вернее, клиентку. Лицо ее отчего-то показалось Краснову знакомым, причем он, кажется, только что вспоминал о чем-то, с ней связанным. Ах да: это была известная телеведущая, мелькавшая на том же телеканале, где показывали шоу с экстрасенсами. Двухметровый цыган с разбойничьей физиономией ее совершенно не пугал, она бойко высказывала ему свои претензии, не стесняясь в выражениях. Впрочем, Мишу ее горячие речи тоже не особо трогали: надо полагать, он и не таких здесь видывал. Цыган, устроившись на табуретке, генерировал откуда-то из недр живота успокаивающее ворчание, в котором прослеживались фразы «одну минутку», «не волнуйтесь» и «сейчас» — без огонька, просто в фоновом режиме.

Краснов закрыл дверь, ведущую в «кабинет» Али, и пошел к выходу. Завидев его, Миша тут же вскочил со своей табуретки, и, по-медвежьи расставив руки, оттеснил замолкшую от такой наглости девицу — дал дорогу. Дружески кивнув ему, Краснов толкнул дверь салона и вышел на свежий воздух.

— Это… это кто был-то? — услышал он за спиной — дверь закрывалась медленно. — Что еще за шишка?

— Это очень, очень серьезный человек, — пробасил в ответ Миша, подпустив в голос суровой таинственности. — Лучше вам и не знать!

От души рассмеявшись, Краснов мысленно пожал цыгану руку, сбежал с крыльца и, не торопясь, двинулся пешком по малолюдной улице. Требовалось прикинуть дальнейшие планы и, наверное, позвонить.

Первый номер из указанных Горячевым потенциальных консультантов Отдела ТОР отпал. В списке было еще пять фамилий, но двое из них жили не в Москве, а остальные отчего-то не вызывали никакого желания иметь с ними дело. Верить своему чутью за год после событий на Медвежьем Ярослав уже научился. Может, это те самые случайные люди, о которых говорила гадалка?

Ну что ж, наверное, стоило позвонить этому Скрипке. Будем надеяться, парень не «сова», и он его не разбудит. Ярослав достал телефон и листочек, переданный ему Алей.

Но полностью набрать номер он не успел — телефон зазвонил сам. На секунду Краснов замер в молчаливом восхищении силой этого Сергея, но потом понял, что это всего лишь Горячев.

— Доброе утро, Николай Васильевич, — сказал Краснов в трубку.

— Ну, кому как, — сумрачно отозвался следователь. — Я сейчас в офисе, у вашего спального мешка. А вы где?

— А я вот только-только вышел от Сочиной, — отозвался Краснов, усаживаясь на скамеечку, пустовавшую неподалеку. — Ноутбук ваш на спальнике.

— Спасибо, я нашел. Ну и как вам Сочина?

— Она отказалась, — пожал плечами Ярослав. — Хотя способностями явно не обделена. Но взамен себя предложила коллегу по телепроекту, который, мол, и мне подойдет, и сам не против будет. Некоего Сергея Скрипку.

— А-а, Скрипка… «белый маг и целитель», — проворчал Горячев с заметным сарказмом. — Мне он совершенно доверия не внушил. Если пошел в папу, то всего лишь очередной шарлатан.

— А что с папой? — полюбопытствовал Краснов.

— Ну, ладно, насчет шарлатанства я, возможно, погорячился, — признал следователь. — Но никакой экстрасенсорикой в случае его папаши и не пахнет — мы его тоже разрабатывали. Всяческие психологические уловки и трюки, ментализм… Сами понимаете, доверия к сыну это не прибавляет.

— Я проверю, — пообещал Краснов. — Спасибо за информацию.

— Теперь дальше, — продолжал дотошный Горячев. — Я тут заглянул в папку «Градовск». Некоторые части материалов следствия вы выделили красным цветом. Что имелось в виду?

— Вранье, — коротко ответил Краснов.

— Вот как, — удивился Николай Васильевич. Некоторое время он молчал — видимо, изучал файлы. — Там весьма приличный кусок целиком выделен красным. Между тем, источники разные. И что же, все врали напропалую?

— Не думаю, — отозвался Краснов. — Скорее всего, врал кто-то один, а остальные приняли его вранье на веру и принялись строить на его основе теории, а под теории подгонять факты. Я думаю, вы-то знаете, как это бывает. Когда следствие пытаются свести к определенному заранее результату.

— К сожалению, знаю, — сухо согласился Горячев.

— Что там у вас случилось, Николай Васильевич? — мягко спросил Ярослав. — Я же чувствую, что у вас за душой какие-то горячие и неприятные новости.

— Ну… — невесело усмехнулся следователь. — Как вы и предсказывали, в нашем деле начались подвижки в сторону ускорения до состояния «чтоб немедленно!». Отец погибшей девочки, оказывается, подал в суд по поводу «ненадлежащего и халатного ведения следствия». А так как трудится он в должности зама главного редактора городской газеты, учился в Москве и дружен с кучей столичных журналистов, серьезного резонанса избежать не удастся. Будет большой шум, возможно, на уровне страны и центральных телеканалов. Поэтому нас пока еще вежливо, но очень убедительно просят поторопиться. Что самое паршивое: от успеха или провала этого дела зависит само существование отдела «Т.О.Р.» как такового. Потому что если мы не справимся сейчас, и начнется вся эта катавасия с журналистами, нам этого не простят. Но, наоборот, если мы поможем катавасии избежать — лучше доказательств полезности отдела «Т.О.Р.» не найти.