Наталья Александрова - Маска Нерона

Перед проходом Даша остановилась в растерянности, но собака вновь оглянулась на нее и тихонько заворчала, словно приглашая ее идти дальше.

– Ну, раз уж ты так настаиваешь… – пробормотала Даша и пошла следом за псиной.

В следующую секунду она пожалела о своем решении – в тесном проходе между домами на нее вдруг словно навалилась какая-то тяжесть, стало трудно дышать. Однако Даша преодолела себя и прибавила шагу, чтобы скорее миновать это скверное место.

Пройдя между домами, она оказалась на широкой улице, где было много магазинов и кафе. Из-за обилия сияющих витрин, рекламных огней улица казалась оживленной, но людей здесь почти не было, хотя час был вовсе не поздний. Это сочетание безлюдных тротуаров и ярко освещенных витрин производило странное впечатление, словно город внезапно вымер из-за какой-то страшной болезни населения или все жители покинули его.

Белая собака уверенно шла вперед, и Даша следовала за ней как привязанная.

Наконец собака остановилась перед дверью магазина.

Над дверью висела странная вывеска.

На этой вывеске непривычными старинными буквами, с применением правил дореволюционной орфографии, было выведено:

«Колониальные товары. Армистъ и сыновья».

Собака встала на задние лапы, нажала всем телом на дверь, внутри мелодично звякнул колокольчик, и дверь отворилась.

– Ты тут живешь? – догадалась Даша и на прощание погладила собаку, собираясь уйти.

Собака, однако, имела на нее другие планы. Боком придерживая дверь, чтобы не дать ей закрыться, она зубами мягко прихватила Дашу за рукав и потянула ее в лавку.

– Ты хочешь, чтобы я зашла? – спросила Даша. – Но мне туда не нужно, да и твоему хозяину это может не понравиться!

Но собака явно не собиралась сдаваться. Она сильно потянула за рукав, и Даша волей-неволей переступила через высокий порог и оказалась внутри.

Дверь за ней захлопнулась.

В лавке было полутемно, в первый момент Даша ничего не разглядела, но зато на нее разом обрушились сотни запахов.

Это были ароматы кофе и какао, запах тонкого дорогого табака и экзотических фруктов, горьковатый запах апельсиновой цедры, ванили, гвоздики и других пряностей, названия которых Даша не могла вспомнить, запах сандалового дерева и палисандра.

Глаза ее наконец привыкли к полутьме, и она увидела полки, заставленные коробками, ящиками и банками, бутылками с яркими наклейками и старинными жестянками.

И наконец, в глубине лавки она увидела пожилого человека в старомодной шелковой домашней куртке, с ярким шейным платком. Хозяин лавки (а это, несомненно, был он) сидел в черном кресле с высокой резной деревянной спинкой и резными подлокотниками, украшенными львиными головами.

Как уже было сказано, в лавке царил полумрак, и Даша не разглядела лица хозяина, увидела только его глаза, блестевшие в темноте, и крупные морщинистые руки, лежавшие на коленях.

Перед ним стоял низкий столик красного дерева, на нем горела единственная свеча в массивном серебряном подсвечнике и стояла раскрытая шахматная доска. Шахматы были, как и следовало ожидать, старинные: король – статуэтка в короне и пышной мантии, ферзь – королева в роскошном одеянии, слоны – в виде настоящих слонов, с погонщиками на спине, кони – фигурки лихих всадников. Даже пешки изображали пехотинцев с мечами и щитами. Белые фигуры были выточены из слоновой кости, черные – из темного стекла или из какого-то полупрозрачного темного камня.

Хозяин поднял голову и первым заметил собаку.

– А, это ты, Сапсан! – проговорил он неожиданно сильным, выразительным голосом. – Где ты пропадал?

Пес негромко взлаял, как будто ответил хозяину, и тот повернул голову к Даше. Казалось, он только теперь заметил ее.

– А у нас гостья! – проговорил он удивленно. – Здравствуйте, милая барышня! Проходите, будьте как дома! Сапсан о вас хорошо отзывается, а он неплохо разбирается в людях!

– Его кто-то привязал, – проговорила Даша раздраженно. – Мальчишки кидали в него камни. Не стоило вам отпускать его одного…

– Ну, знаете, мне не всегда удается его удержать! – старик улыбнулся одними уголками губ. – Но все же проходите, посидите со мной.

Он указал ей на второе кресло – не такое массивное, как его собственное, с круглой ажурной спинкой. Даша опустилась в него, взглянула на шахматную доску.

В детстве дед научил Дашу играть в шахматы, и сейчас она узнала позицию на доске. Это была хорошо известная партия: хозяин лавки играл белыми против черных, которые разыгрывали классическую староиндийскую защиту.