Наталья Александрова - Тайна золота инков

Аля невольно с уважением подумала, что в Дашкиной голове от географии что-то все же осталось. Она сама с трудом помнила, что такое нулевой меридиан.

– А тут все расписано для полных идиотов! – шумно восторгалась Дашка. – Пойди туда, отсчитай столько-то шагов… Нет, этим планом непременно нужно воспользоваться, когда нам еще такой случай представится!

– Ты хочешь сказать…

– Что завтра мы снова едем в этот замок, как его… Легнице! – припечатала Дарья. – И не спорь со мной! Человек перед смертью отдал план тебе! Хоть какую-то совесть имела бы!

Аля слишком устала, чтобы спорить.

– Вот сюда, господин, они пошли сюда! – кривоногий индеец-чунко в грязной набедренной повязке припал к земле, как охотничья собака, и ткнул пальцем в густые влажные заросли. – Здесь они задержались на несколько часов, потому что его жена разрешилась от бремени. Это было вчера вечером, незадолго до заката. Но потом они продолжили путь, надеясь выйти к реке.

– Дикие люди, дон Педро! – проговорил лейтенант Гомес, оглянувшись на командира. – Заставлять роженицу идти пешком по джунглям – какая жестокость!

– Дикие люди, – согласился дон Педро Картехо-и-Леон, поправив тяжелый меч.

Его детство прошло в портовых трущобах Кадикса, и дикость здешних жителей не казалась ему удивительной. Его собственная мамаша, едва родив его, отправилась в кабак мыть посуду и подавать пиво загулявшим матросам.

Он рос среди таких же диких людей, только носили они испанские имена и изредка молились Деве Марии и святому Яго Кампостельскому. Они просили у святого выигрыш в кости или богатую добычу в пиратском набеге.

Тогда никто не называл его доном Педро. Свою звучную фамилию он придумал сам, когда приплыл в Новый Свет с шайкой таких же нищих авантюристов, все достояние которых состояло из верного меча и бесстрашного сердца. Все они обзавелись тогда пышными дворянскими именами, чтобы забыть нищее грязное детство, голодную юность, бесшабашную молодость. Только такие баловни судьбы и недотепы, как этот его лейтенант, сохранили свои плебейские имена – Гомес, Гарсия, Мендес. Только те, кому нечего было стыдиться или страшиться в своем прошлом.

– Сколько здесь ходу до реки? – спросил дон Педро проводника.

– Два дня, – ответил тот, не поднимая глаз. – Но с женщиной и ребенком он будет идти медленнее. Может быть, три или даже четыре…

– Мы должны перехватить его раньше! – И дон Педро зашагал впереди своего отряда.

Они вышли из Вилькабамбы неделю назад – сотня лучших испанских солдат с проводниками-индейцами. Вице-король приказал им найти и захватить бежавших в джунгли инков, доставить к нему в Куско их последнего короля и военачальников. А также, конечно, королевскую казну и драгоценности Верховного Инки.

На второй день испанцы разделились на четыре группы – и очень скоро одна нагнала в джунглях и взяла в плен вдову предыдущего правителя Титу Куси, вторая – нескольких знатных военачальников, третья – группу воинов, которые несли золото короля. И только сам Верховный Инка Тупак Амару со своей беременной женой продолжал ускользать от преследователей.

Дон Педро день за днем шел по его следам, как гончий пес по следу раненого ягуара. Он и был гончим псом – гончим псом вице-короля, гончим псом испанской короны, гончим псом католической церкви.

Полил дождь – сильный и долгий, как бывает в этих гиблых краях.

Испанцы шли, не останавливаясь на привал, по дороге подкрепляясь куском вяленого мяса и глотком малаги. Они шли, и дон Педро чувствовал, что еще немного – и дичь окажется в его руках.

– Дон Педро, может быть, дать людям немного отдохнуть? – спросил, нагнав его, лейтенант.

– Никакого отдыха! – рявкнул командир. – Я чую его! Еще до заката он будет в наших руках! Вот тогда отдохнете!

Он прибавил шагу – и лейтенант послушно пошел за ним.

Прошел еще час. Сырая почва предательски скользила под ногами, сапоги стали тяжелыми от воды, но дон Педро шагал как заведенный. И впереди него неутомимо бежал проводник-индеец, то и дело припадая к земле, чтобы взять след, или осматривая сломанную ветку дерева возле тропы.

Начало темнеть, и тут проводник насторожился.

Он свернул с тропы, подошел к дону Педро, низко склонился и сказал прерывающимся от волнения голосом:

– Он там, за теми деревьями! Он все же сделал привал, чтобы женщина смогла покормить ребенка!