Ирина Баранова - Свидетель

— Вроде того. Только ты ее при встрече не называй так.

— Что, не нравится?

— Угу. Не называй, договорились?

— Ладно…

— Мальчики, что же вы? Мы уже заждались.

Сергей приобнял сразу обеих подошедших к ним девушек:

— Ох, красавицы!

Чмокнув в щеку сначала одну, потом вторую, произнес:

— Девочки, господин Гринев нас покидает.

— У-у-у! Почему? — надула губки одна из них. — Мы так не играем! Вы же главный герой этого вечера…

— Главный герой… Скажете еще, — Саша улыбнулся. — Вы, вы мои главные героини! Но… Дела. В следующий раз — обязательно!

Сергей бросил взгляд на часы, хитро прищурил глаза:

— А мосты-то сейчас уже разведут. Не успеешь…

— А я по вантовому, — в тон ему ответил фотограф. — Долго, но наверняка. Не обижайся, Серег, в другой раз точно. Обещаю.

— Давай, тогда хоть Вадим тебя отвезет?

— Не, не надо. Идите гуляйте. Я пройдусь немного, подышу, а потом поймаю машину.

— Ну, как хочешь, — парень потянул руку для прощания. — Давай, старик! Позвони на днях.

Саша вышел из парадной. В лицо повеяло речным ветерком, после студийной духоты это было очень кстати. Лето в этом году выдалось неожиданно жарким. Для горожан это явилось приятным сюрпризом, но уже спустя месяц стало порядком надоедать. Народ ждал ночи, толпами вываливал на улицы, гуляя по набережным и наслаждаясь мимолетной прохладой. Закинув рюкзак с аппаратами на спину, Гринев двинулся домой, с удовольствием вдыхая запахи остывающего асфальта, зелени и водорослей. Все сегодня радовало и приятно удивляло его: и два старика, играющие в шахматы на скамейке в сквере, и влюбленная парочка, целующаяся прямо посередине тротуара, и рыбаки, пытающиеся что-то словить в мутной воде канала. Вдруг ночную тишину разорвало громогласное «Ура-а-а!», свист, хлопки сотен ладоней и канонада пробок, вылетающих из бутылок с шампанским.

— Мосты развели! — улыбнулся Саша.

Обычное дело: развести мосты и пропустить скопившиеся за день корабли. А какое событие! Несколько тысяч человек еженощно ждут этого. Едут со всей страны, стоят часами, занимают загодя место. И ради чего? А потом будут счастливые бродить по острову и ждать, пока их сведут снова. Да что далеко ходить: сами же с Машкой принимали участие в этом магическом ритуале. И не раз…

Ну, вот, кажется, все выветрилось из головы, остыл, наконец. Можно и машину ловить. Домой…

Картинка пропала так же неожиданно, как и появилась. Воспоминания отступили. Сердце бешено стучало. Видение, как и всегда, длилось несколько секунд, но вымотало его.

Алекс наполнил сложенные ладони водой и выплеснул содержимое на лицо, потом еще, и еще. Посмотрелся в зеркало. По лицу человека, что был там, в Зазеркалье, стекала вода. Казалось, он плачет и что-то хочет сказать, просит о помощи…

— Ну, Саш, ты чего? Все хорошо будет!

— Как же ты изменился…

Действительно, он сейчас мало напоминал того Сашу Гринева, мечтателя и романтика, который только что явился ему в видении. Лицо осунулось, глаза впали. Кожа стала бледной: сказывалось отсутствие солнечного света. Но дело не только в этом. И не в том, что между ними разница в двадцать лет. Нет, просто Саша Гринев умер тогда, в тот страшный день. Вместо него родился он, Алекс Грин, проклятый человек.

Алекс уже хотел закончить умываться, как что-то вспомнил. Кристи… Его обдало жаром. Пошарив в тумбочке, он нашел расческу, кусок мыла. Повертел в руке видавшую виды бритву…

Отражение в зеркале улыбнулось. Алекс улыбнулся в ответ:

— Спасибо, что напомнил! Старею, брат, старею…

Он опять улыбнулся. Кристи… Пожалуй, это единственное, что держало его на плаву. Единственное, ради чего он терпел эту жизнь все эти годы. Они не так часто виделись и практически никогда не оставались наедине. Почти не говорили друг с другом: ему никак не удавалось преодолеть волнение и заговорить про вещи, не касающиеся их профессиональной сферы, а она тоже молчала. Волнение… Алекс фыркнул: да он просто панически ее боялся! Поэтому только украдкой иногда глядел на нее. А потом долго ругал себя за бездействие и робость, обещая, что такое больше не повторится, но… Вот и сейчас Алекс чувствовал себя, как мальчишка перед первым свиданием.

Ай! Надо же, порезался!..

Ну вот он и готов:

— Я пошел?

Подмигнул отражению в зеркале:

— Знаю! Все знаю! Я постараюсь. Обещаю!

9 ноября, 04.00. Станция Гражданский проспект. Кристи

Она не любила свое имя. Оно казалось ей слишком вычурным, слишком красивым и совсем не подходящим к ее внешности. Кристина… Ну какая она, скажите на милость, Кристина? Ни кожи, ни, простите, рожи. Такое имя только для красавиц. Она мечтала: вот вырастет и обязательно сменит его! Но выросла, и проблема с именем ушла на второй план. А когда еще и узнала, что Кристина — это все равно, что смешное и нелепое Христина, вообще успокоилась: Христина — вот это — для нее. Христя. Или… Или Кристи.