Юрий Кемист - Три выбора

Приехал он, разумеется, «понюхать воздух» относительно наших контактов с Амгарском, но говорил, конечно же, о перспективах нового способа переработки отходящих газов.

И возникла она потому, что Елена Петровна, услышав по линии громкой связи с кабинетом (каковая – как всем было прекрасно известно! – используется нашим, как и всяким другим начальником, и для «обратного процесса» прослушки болтовни нерадивых сотрудников) спокойный и интеллигентный голос шефа: «Два кофе, пожалуйста!» (только себе и гостю – так у нас заведено изначально) побежала за водой.

Я сам сидел в кабинете и слушал вялые рассуждения гостя – представительного, но какого-то «профессионально бесцветного» мужчины в дорогом светло-сером фланелевом костюме. Начал он с заверения о готовности к сотрудничеству с нами и обмену полезной информацией о положении с очисткой выбросов везде, где стоит эта проблема. «В Даргомыжске, Волглом, Каппелевце…», – перечислял он ключевые в нашем бизнесе названия городов, отслеживая реакцию шефа на название каждого из них.

Я же выполнял обычное задание шефа – со стороны следил за смыслом разговора, отмечая реакцию собеседников на вопросы друг друга. Реакция шефа на это перечисление была совершенно правильной – нулевой. И здесь гость «ненавязчиво» перешел к главной цели своего визита, сокрушенно сказав:

– Да вот хоть бы, к примеру, в том же Амгарске, на Байбале… Загрязняют ведь нашу национальную жемчужину природы!

И, как бы между прочим, «в порядке светской болтовни», спросил:

– А вы давненько там бывали?

По интонации нельзя было понять, говорит ли он «Вы» лично шефу, или «вы», имея в виду нас как фирму. Он, скорее всего, думал по второму варианту. Но шеф нарочно «услышал» его обращение в первом, и этак вежливо-равнодушно ответил:

– Да я лично уж лет двадцать как…

Этот ответ не прояснил гостю ситуацию, и он продолжил разведку под прикрытием «культурного разговора»:

– А «ваши» – те, кто ездил туда недавно – не говорили о том, что там памятник Колчаку решили поставить?

– А «мои» так далеко не ездят, а летают, когда это бывает нужно по делам, – мгновенно поняв смысл этой «культурной болтовни» ответил шеф. – Но у меня с Амгарском дел пока никаких нет, а на памятники смотреть в рабочее время и за мой счет я сотрудникам не позволяю, – поставил он точку в этом вопросе и перешел в контрнаступление, поинтересовавшись, какими технологиями очистки газа – «мокрыми» или «сухими» – занимается фирма гостя?

Вопрос о нашем присутствии в Амгарске хотя и остался для гостя не вполне ясным, но больше не поднимался. А ведь ответ на него был дан в свойственной шефу манере – «для умного слушателя». Мелькнувшее в ответе слово «пока» было ключевым во всей этой беседе. Если гость достаточно проницателен, он поймет, что мы, как серьезная фирма, разумеется, работаем с Амгарском, но до заключения договора дело не дошло. А когда дойдет – не говорите, что мы скрывали от вас свои интересы на АМЗ. Если же пропустит смысл этого маленького словечка – шеф тем более чист. А у нашего шефа есть привычка к чистоплотности в бизнесе.

Как раз после этого он и заказал кофе, поскольку дальнейший разговор уже действительно превратился в «светскую болтовню», в ходе которой гость отметил и солидную профессиональную охрану на входе, которая «только кажется добродушно-приветливой, а на самом деле бдит неусыпно и своего не проморгает», хороший евроремонт на этаже – «солидно выглядит, молодцы хозяева», и даже миловидность наших женщин – успел-таки заметить за ту минуту, пока раздевался в общей комнате! От Василия Карпыча Старовыйного, нашего общего партнера, привет передал да посетовал, что сам его давно не видел…

В этой беседе и я принял активное участие, пытаясь направить ее все-таки в профессиональную сферу и интересуясь у гостя «коэффициентами абсорбционной емкости растворителей» и «кратностью циркуляции основного контура», на что отвечал он, как и положено для такого «разведчика», вполне невразумительно.

Поэтому я не мог видеть, как Елена Петровна включила кофеварку, используемую именно для подобных случаев приготовления кофе визитерам (сами-то мы пьем растворимый – каждый из своей банки и своего любимого сорта), не слышал, как она сказала с досадой, но удовлетворенно: «Вот, блин, хорошо, что только две. Как раз кончается пачка…».

Дверь во время разговора была, конечно, закрыта, но каким-то верхним нюхом я уловил запах «Мокко с амаретто», когда Елена Петровна начала наливать свежесваренный кофе в простые, но изящные белые чашки с синим золотым ободком… И понял я тогда, что это хорошо, и запал мне этот запах в душу, поскольку алкал я в этот момент табачной услады, а она, с проникшим в кабинет запахом, только обострилась и, видимо, настолько крепко зафиксировалась в блоках моих неосуществленных мечтаний эта связка кофейного и табачного запахов, что сейчас, при сбое утренней коммутации, и послужила причиной кухонных грез…