Стивен Дэдмен: Поклонник

— Мистер Хорн?

— Да, — устало выдавил я. — А вы кто такой?

— Гарри Киз, — ответил он, и в его голосе прозвучал намек на уязвленную гордость. Через секунду я вспомнил, кто он такой, но его на сезон отстранили от матчей; к тому же я никогда не был большим поклонником баскетбола. — Кое-кто хочет с вами встретиться.

Я кивнул:

— В лимузине?

— Нет. Я вас отвезу.

Должен признать, он проявил вежливость — открыл для меня заднюю дверцу, предложил налить что-нибудь из бара и посмотреть по телевизору матч «Диких котов». Я отклонил оба предложения, и тогда он негромко включил радио. Станцию Дэви, разумеется.

— Не возражаете, если я воспользуюсь телефоном?

— Пожалуйста.

Я позвонил Тери. Ее система, как всегда, фильтровала входящие звонки, но мой пропустила. Я сказал ей, где нахожусь, и обрисовал последние события. Я ожидал, что меня отвезут обратно в Далкейт. Все знали: семейство Дэви живет там в доме, воплощающем мечту Дэви-старшего и его принцип «чем больше, тем лучше», однако Киз привез меня к самом уродливому небоскребу в Перте — алюминиевому чудовищу, подпертому аркбутанами [3] Аркбутан — наружная каменная полуарка, передающая распор свода главного нефа внешним опорным столбам — контрфорсам. . Я где-то читал, что самые высокие здания в городе отражают ценности городского общества. Если это верно, то данное здание просто вопило о том, что деньги имеют значение, а красота — нет.

Пока мы поднимались в лифте, Киз обшарил мою одежду.

— Я не вооружен, — заверил я.

— Знаю. Они не хотят, чтобы этот разговор оказался записан.

Он забрал у меня компьютер, телефон и камеру, а затем провел через грандиозного размера фойе в кабинет, где вдоль стен выстроились книжные полки, а из окна открывался вид на реку и Королевский парк. Мужчине, сидящему за огромным антикварным столом, было чуть больше сорока, а его эксклюзивный пиджак из акульей кожи и желтый шелковый галстук подсказывали, что он обитает исключительно в мире с кондиционированным воздухом. Или это, или он хладнокровен, как рептилия. Негромко играла классическая музыка — похоже на вальс, но мелодию я не узнал. Голос у мужчины оказался жестким и холодным, как у Бэйзила Рэтборна в роли Шерлока Холмса.

— Мистер Хорн, мне известно, что вы собираете информацию о Джейсоне Дэви. И я подумал: мы сможем сэкономить вам время.

Он взглянул на свои золотые часы; Киз у меня за спиной прислонился к двери. Должно быть, это Собески настучал Дэви, что я задаю вопросы о Джейсоне. Интересно, сколько денег это семейство перечислило университету за все эти годы.

— И разумеется, я хочу предотвратить распространение любой неверной информации, — продолжал он. — Джейсон Дэви — молодой человек с высокими нравственными принципами, он не только разделяет интерес своего отца к спорту, но и посвятил себя улучшению жизни тех, чьи возможности ограничены.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и я успел вставить:

— Вы так и собираетесь говорить без остановки до семи утра или мне будет позволено время от времени задавать вопросы?

Киз замаскировал смешок кашлем, а Акулий Пиджак уставился на меня:

— Почему до семи утра?

— В семь утра Тина Хилл будет считаться пропавшей без вести уже сорок восемь часов. С этого момента дело переходит к полиции.

Температура в помещении упала на пару градусов.

— Тина Хилл?

— Симпатичная девушка. Восемнадцать лет, рыжеватая блондинка, одноногая.

Он едва заметно улыбнулся:

— Ах, да. Джейсон составил для нее график тренировок, правильно?

— Да, мне об этом говорили. Он давно пропал?

— Он никуда не пропадал. Мы знаем, где он.

— Где же?

Очередной взгляд на «Ролекс».

— В США.

— А Тина Хилл?

— Почему вас так заботит Тина Хилл?

— Ее родители хотят знать, где она. И заплатили мне, чтобы я это выяснил. Весьма вероятно, что Джейсон Дэви последний, кто ее видел, и в этом случае в полиции захотят с ним поговорить, — я взглянул на свои часы, — через десять часов и тринадцать минут.

Акулий Пиджак покачал головой:

— Полиция наведет справки в службе иммиграции и узнает, что Тина Хилл вчера вылетела из Перта в Сидней, где пересела на рейс до Лос-Анджелеса. И я совершенно уверен, что ее вспомнят и сотрудники службы иммиграции, и стюардессы в самолете. — Улыбочка осталась тонкой, но в ней прибавилось самодовольства.

Я встал.

— Спасибо. Это все, что я хотел узнал. Всего хорошего.

— Боюсь, это еще не все, — возразил он, не повышая голоса. — Возможно, вам уже известно, что с тех пор, как в мае прошлого года Тине Хилл исполнилось восемнадцать лет, юридически она является дееспособным лицом. Но известно ли вам также, что ее родители существуют на компенсацию, которую она получает после аварии? И что закладная на дом, в котором они живут, оформлена на нее, а не на родителей? Что все их попытки завести собственное дело привели к банкротству, что уже три года они не сделали и шага в поисках хоть какой-нибудь работы? Грубо выражаясь, они просто голь перекатная. И, думаю, вам также нужно знать, что с сегодняшнего вечера они не будут нуждаться в ваших услугах — вам заплатят за потраченное время и возместят те суммы, которые вы израсходовали за время расследования. И на этом дело будет закрыто. — Акулий Пиджак откинулся на спинку кожаного кресла, переплел пальцы и оценил свой маникюр. — Возможно, вам также будет интересно узнать, как много нам известно о вас. — Он стукнул по клавише пробела на клавиатуре, и экранная заставка — аквариум с рыбками — сменилась страницей текста. Я видел ее отраженной в окне за его спиной, но недостаточно четко, чтобы прочесть текст. — Николас Артур Хорн, родился в Мельбурне 20 июля 1976 года. Отец — адвокат и преподаватель права, мать — профессор репродуктивной медицины. Родители все еще женаты и теперь снова живут в Мельбурне. Вы учились в университете Мердока, где завалили юриспруденцию, после чего в 1996 году поступили на службу в полицию. Вам семнадцать раз объявлялся выговор за необоснованное применение парализатора, когда вас вызывали для улаживания домашних ссор. Во время работы в полиции нравов вы установили рекорд штата по отпускам из-за стресса, которые вы стали брать после того, как сутенера, которого вы не смогли посадить, застрелили в 2005 году. Убийца не найден. — Я не снизошел до ответа — у меня имелось хорошее алиби, и меня никогда не обвиняли в убийстве. — Ваш начальник как-то назвал вас «койотом» — вероятно, имея в виду скорость, с какой вы работаете?