Алексей Лукьянов - Бандиты. Ликвидация. Книга первая

Но тут из темноты кустов, растущих вдоль берега, раздался истошный вопль и рычание собаки, крики «Не двигаться, руки вверх!», несколько выстрелов и предсмертных криков. Это вмешалась группа Кремнева, которую Кошкин считал бесполезной.

Большинство бандитов застряли в илистой жиже. Тех, кто успел выскочить на твердую землю, задерживала группа Кремнева либо подстреливали агенты Кошкина. Труп Белки с повисшим у него на горле раненым Заветом нашли в едва заметном углублении в береге. Видимо, Ванька давно облюбовал себе маленький схрон на случай облавы и хотел спрятаться, но Завет отыскал его по запаху.

Из агентов никто не пострадал. Уйти удалось двум бандитам, четверых, включая Белку, убили, тринадцать сдались. Труп неизвестного с обрезанными пальцами оказался водителем из уголовки, Ивановым.

— А где Перетрусов? — не понял Кошкин.

Кремнев начал оглядываться — и тоже не нашел ученика. Агент транспортной чека развел руками — нету.

— И племянницы Эбермана нет, — заметил Кремнев.

Уголовники наперебой начали кричать, что никакая эта лярва не племянница, а самый настоящий мужик, переодетый в бабу, чем еще больше запутали сыщиков.

Эвальда Богдан встретил на берегу. Тот, мокрый и жалкий, с отвисшей «грудью» и без юбки, вылезал из воды метрах в ста от дачи, в совсем одичавшем уголке старицы.

— Ну как, от всех свидетелей избавился чужими руками? — спросил Перетрусов.

Эвальд испуганно прижал руки к груди.

— Что тебе надо? — сказал он. — Денег? Я тебе дам золота, сколько хочешь.

— Золота? — усмехнулся Богдан. — Ты не поверишь — я золота много видел, и все мое было, пока не кончилось.

— Я дам тебе столько, что никогда не закончится.

— Сколько ни имей — все мало, — сказал Богдан. — Да ты не трясись, выходи. Я ведь тебе ничего, кроме того, что ты под чужим именем работал, предъявить не могу. Иди на все четыре стороны.

— Лучше убей, тритона я все равно не отдам.

— Не нужен мне твой тритон, мне и свой-то не нужен уже.

— А зачем тогда ждал?

— Убедиться.

— В чем?

Богдан и сам не был уверен, в чем он хотел убедиться. Скорей всего — в себе. Что не пристрелит этого маленького негодяя, не заберет у него артефакт, не получит удовольствия от убийства. Так и вышло — он изменился. Поэтому, широко улыбнувшись, он сказал:

— Проверить, что говно не тонет.

С этими словами Богдан Перетрусов, окончательно убедившись в том, что он действительно стал другим человеком, пошел туда, где его уже начали искать товарищи.

Помимо того что старик Фогель был часовщиком, он имел еще маленькое, но очень прибыльное дело — плавил золото. На ювелира он выучиться не сумел — художественного вкуса не хватало, а вот плавить драгоценные металлы научился и помогал — за умеренную плату, конечно, — обращать ювелирное искусство в аккуратные золотые кирпичики.

Юное создание с вязаной сумочкой через плечо представилось Евой.

— Мне сказали, что вы можете мне помочь.

— Смотря чем, барышня.

— Вот.

Ева залезла в сумочку и достала оттуда увесистый бумажный кулек.

— Что это?

— Мне нужно, чтобы не было россыпью.

Фогель заглянул в кулек. Там было, наверное, штук сто абсолютно одинаковых золотых колечек.

— Вы что, милочка, ювелирную лавку ограбили?

Девушка покраснела.

— Да ладно вам, это не мое дело, я пошутил. Но у меня такса. Я возьму с вас, за вашу красоту, всего десять колечек. Договорились?

— Да, конечно!

— Подождите здесь, пожалуйста, через полчаса все будет готово. По весам проверять будем?

— Нет, я вам доверяю.

— Приятно иметь дело с культурными людьми.

Фогель взял пятнадцать колечек. Все равно эта дура не поймет. Остальное бросил в тигль и зажег под ним горелку. Через десять минут кирпичик был готов.

— Войдите, милая барышня, — позвал Фогель, когда слиток остыл.

Ева вошла в комнату и поморщилась. Да, пахло у Фогеля не слишком приятно, но деньги не пахнут, как говаривал император Веспасиан.

— Это ваше, — он подвинул гостье золотой кирпич.

— Какой большой! — удивилась Ева.

Только сейчас Фогель заметил, что у барышни тоже голубой и зеленый глаза, как у его бывшего постояльца, бандита Сергеева.

— Рад, что смог угодить.

Девушка дотронулась до кирпича. В комнате будто началась гроза — запахло озоном, и на столе вдруг оказалось два одинаковых золотых кирпича. Фогель часто заморгал и даже ущипнул себя, но видение не исчезло.

— Что это? — спросил он.