Юлия Черных: Я токсиколог

Для прохождения дальнейшего лечения отправлены в Клинику экстремальной медицины, Москва.

— Как найти остальных? — спрашиваю Морозова.

— Никак, ссылок нет. Эта карточка тоже должны быть снята и поставлена на учет от клиники ЭМ. Так что повезло твоему Ахмету, что родственники опознали! Слушай, а они не подавали в розыск как без вести пропавших?

— Какой розыск! Где? В космосе?

— Эх, темнота, темнота. Был бы он в базе, мы по сверке давно бы нашли и Ахмета, и папашу твоей девушки. Пальчики они сдавали? Сдавали! Ну и все. Скажи этим родственничкам, чтобы зашли ко мне протокол подписать и снимем Ахмета с розыска. Сейчас помечу в досье чтобы не забыть.

Морозов открывает файл досье. Подглядываю через плечо. Пять приводов, все по пьянке. Бурная жизнь у космолингвиста, ничего не скажешь! Цепляю взглядом строчку «Взят на поруки». Тыкаю пальцем.

— Кем взят?

Старлей смущается.

— Ну, это так положено писать. По закону мы должны задерживать таких на три дня, либо отдавать на поруки. А кому нужно алкашей держать? Проспится и на улицу, а для проформы пишем. Хотя… Последний раз меня не было, им Прокопенко занимался, а он дотошный, харя протокольная. Глядишь, и впрямь на поруки отдал. Сейчас узнаем.

Морозов снимает трубку.

— Василь Петрович! Категорически приветствую. Скажи, Ахмета неделю назад кто у тебя забирал? Я мафию развожу? Какую мафию? Африканскую? С этого места поподробней!

Выясняется, что за Ахметом и впрямь приехал его соплеменник.

— Петрович! Дай-ка его координаты. Ну, скинь файлик, будь человеком! Бутылку? Да хоть две! У меня пол-ящика конфиската стоит. «Драконий пот».

Я отчаянно мотаю головой. Ох, чую, пациентов у нас прибавится! Морозов на меня косится и продолжает:

— Знаю, что паленый, а мы его водочкой разбавим. Ага, по рукам. Ну, давай.

В углу экрана начинает мигать конвертик с почтой. Морозов открывает файл.

Зелимхан Безымянный. Место жительства — проездом. Место работы — Космоспецстрой, ведущий инженер. Не слабо. Фотография. Так. Понятно. Значит моя Ольга — Зелимхановна. Бывает хуже, но реже.

— Старлей, — говорю. — Хочешь еще галочку? Пойдем, протокол на месте составишь.

Морозов схватывает на лету.

— Погоди, парадный китель надену. Вас в этот спецстрой на порог не пустят.

Звоню Ольге, объясняю ситуацию и договариваюсь встретиться через полчаса у подъезда учреждения.

Морозов надевает парадный мундир с рядком медалей.

— Ничего себе, — говорю. — Боевые ордена?

— Ну так, — он пожимает плечами. — Вот эти две побрякушки для девчонок…

— А эта, «За отвагу»?

— А это мы ящериц на южных границах отстреливали.

Скромно. С достоинством. Знаю я этих ящериц — три метра от носа до хвоста и бластеры из лап не выпускают.

Честно говоря, я ожидал, что к Космоспецстрою прибудет вторая половина землячества, но там была только Ольга. Через пять минут подошла ее мама. Вы когда-нибудь видели бледного негра? Цвет почти такой же, только губы белые.

Заходим. Охрану на вахте разгоняет Морозов мундиром и медалями. В вестибюле висит доска почета, вторым в верхнем ряду — Зелимхан. Ольгина мать смотрит на фотографию. Долго смотрит. Потом хватает за рукав проходящего мимо сотрудника.

— Где он? — отрывисто говорит она, показывая на фотографию. Сотрудник сообщает где. На пятом этаже.

Ведущий инженер проводит совещание. Врываемся в предбанник — капитан, звеня медалями, мама и мы с Ольгой в кильватере. Секретарша пытается преградить дорогу. Хе-хе!

В кабинете за длинным столом сидит с десяток сосредоточенных людей. В торце — высокий негр с европейскими чертами лица что-то вещает. Увидев нас, он замолкает, встает, и на лице его отражается целая гамма чувств — от удивления, до радости узнавания.

— Женщина, — говорит он утвердительно. — Я Вас знаю.

Ольгина мама подходит к нему вплотную.

— Зелик, — говорит она. Дальше не может. Слезы текут по лицу, оставляя дорожки. Зелимхан осторожно подбирает каплю на щеке. — Зелик, ты вернулся.

Она припадает к нему и утыкается носом в пиджак. Зелимхан обнимает сначала неловко, потом все уверенней. Моторные навыки не стираются вместе с внешней памятью.

— Она его жена, — объясняет Морозов собравшимся. — Он пропал без вести десять лет назад, а сейчас мы его нашли.

Собравшиеся сопереживают. «Санта-Барбара», серия 7654. Женщины рыдают, мужчины хмурятся. Занавес.

Счастливый конец не будет окончательно счастливым, если я кое-что не дорасскажу.