Наль Подольский: Сон разума

Мысленно отметив, что мертвые так не орут и, следственно, ответ на волновавший ее вопрос в какой-то мере получен, она с удивлением увидела, как машина резко рванулась вперед.

— Мерзавец, — ахнула Карина и, не успев ни о чем и подумать, выстрелила вслед, норовя попасть в колесо.

Мощный голос «питона» калибра шестнадцать-тридцать две, на этот раз не приглушенный сумкой, разнесся над спящим городом подобно артиллерийскому залпу. Машина остановилась и, поскольку Карина продолжала стоять с поднятым оружием, вернулась задним ходом в точку отправления.

Карина подошла к окошку водителя.

— Ты что же, падла, хотел его бросить? — укоризненно спросила она, поигрывая пистолетом. — Грузи.

Убедившись, что водитель беспрекословно выполняет приказание, она юркнула в темноту подворотни. Через пять минут она была уже далеко от места происшествия, на канале, и еще через четверть часа — дома.

Она не хотела ни есть ни пить и сил хватило лишь чтобы отмыться под душем от объятий этого скота и рухнуть в постель.

Она спала долго и крепко и, проснувшись, не могла вспомнить, снилось ли ей что-нибудь. Было два часа дня. Карина позвонила Шошину спросить, не напал ли он на след ее мужа, но его не оказалось на месте. Тогда она включила радиоприемник и стала прослушивать по очереди все станции в коротковолновом диапазоне.

Большой скандал начался, но пока протекал довольно вяло, не набрав еще той разрушительной силы, которой от него ожидала Карина. Судя по обзорам печати, полную публикацию всего материала дневные газеты дали только в Прибалтике, остальные ограничились короткими заметками. Но, по сообщениям радиостанций, чувствовался нарастающий интерес репортеров к этой истории. В дневном выпуске телевизионных новостей Би-би-си показывали портреты адвоката Самойлова и доктора Буги, но пока все обозреватели обходили главное — список пациентов доктора, о нем или говорили вскользь, или вовсе не упоминали, видимо считая эту часть материала опасной и щекотливой.

Лавинный поток информации хлынул вечером, после полуночи, начавшись с подробных передач радиостанций «Свобода» и «Немецкая волна». — Репортеры наконец убедились в подлинности списка пациентов и успели собрать о них кое-какие сведения. Результат получился впечатляющий. Из сорока шести человек, подвергшихся процедуре кодирования всего несколько лет назад, восемнадцать уже были мертвы. Все они являлись учредителями или соучредителями крупных фирм, бирж или совместных предприятий, причем, как водится, никто ничего не знал о происхождении капитала. Почти все они покончили с собой, и многие при загадочных обстоятельствах, в связи с чем у журналистов вошло в обиход взятое из статьи Карины словосочетание «самоубийство вручную».

В числе оставшихся двадцати восьми, пока живых, имелись два депутата парламента, один заместитель министра, высокопоставленные чиновники, главы финансовых, промышленных и торговых корпораций. Особый интерес вызывал пребывающий ныне в звании генерал-майора службы безопасности Павлов, который в свое время подсунул для кодирования вместо себя Холщевникова.

На следующее утро не было ни одной значительной газеты, в которой не красовались бы фотографии Самойлова, Буги и сцены сеансов гипноза.

Обо всех этих событиях Александр Петрович Самойлов ничего не знал, ибо находился в полной изоляции от окружающего мира, в иных измерениях пространства и времени. Пространство его ограничивалось бетонным казематом длиною в три и шириной в два метра, а время обозначалось исключительно ударами собственного пульса; поскольку камера находилась в подвале, естественного освещения не было, и часы у него зачем-то отобрали.

Место его заточения находилось на территории промышленной стройки в Невском районе. Во время поездки провожатые не мешали ему следить за маршрутом, и он это воспринял как дурной знак.

Как только адвоката привезли сюда, один из громил двинул его пару раз в солнечное сплетение, второй же придерживал за плечи, а затем, когда ему предоставили возможность сползти на пол и корчиться там от боли и удушья, он издалека, словно через стенку, услышал равнодушный голос:

— Ладно, пока хватит.

Его сознание безэмоционально зарегистрировало это «пока» как дополнительный сигнал опасности.

Отлежавшись и обретя способность двигаться, он приступил к обследованию своей камеры. Из мебели имелась железная койка с грязным матрасом, умывальник отсутствовал, а клозет имитировала дырка в бетонном полу.