Тимофей Печёрин - Мышеловка

— Погодите, — пристал я к нему с профессиональной журналистской назойливостью, — вы же обещали ответить на вопросы. На много вопросов. Прежде всего, где мы? И что это?

Задав последний вопрос, я указал на арку.

— Мы на Земле, мой друг, — все тем же благодушным тоном доброго дядюшки ответил доктор Штилье, — на вашей и моей родине. С помощью этой установки, инициирующей малый нуль-переход, мы покинули Нэфус. Как я понимаю, вы хотели именно этого. Что касается ваших проблем с законом, то они ограничены юрисдикцией одной отдельно взятой колонии — фактически уже не существующей. Так что…

— Вот о «проблемах с законом» я и хотел с вами поговорить. И о «несуществующей колонии» — тоже. Вы ведь обещали ответить, когда дойдем. Помните?

— В общем-то, да, — беззаботная улыбка не то чтобы покинула лицо Штилье, но, по крайней мере, слегка потускнела, — расскажу, что знаю. Спрашивайте.

— Для начала скажите поконкретнее — что это за место?

— Секретный институт, задействованный в проекте «Ксено». И, я был бы очень признателен тому юноше, если он подскажет нам выход из лаборатории.

— Сперва прямо, потом налево, — небрежно бросил лаборант, ковыряясь в панели управления нуль-транспортной установкой. Последовав его указанию, мы с Радованом Штилье нашли дверь и через нее вышли в коридор.

— Проект «Ксено»? — переспросил я, не понимая, — но разве проект «Ксено» — не разработка компании «Нэфус Фарма»?

— Скорее, наоборот, — сказал Штилье, — «Нэфус Фарма» была чем-то вроде прикрытия для проекта «Ксено», вернее, для его медико-биологического направления. Но в проекте задействовано немало других научных учреждений чуть ли не по всей Империи. В том числе и возглавляемый мной «Институт Альтаира». А сейчас мы, как я понял, в головном институте, курирующем проект в целом.

— А, доктор Штилье, вы живы! Рад вас видеть, — к нам подошел смуглый мужчина лет сорока.

Одет он был не в белый лабораторный халат и даже не в деловой костюм, а в черный китель с погонами, что свидетельствовало о принадлежности… пусть не к армии, но к какой-нибудь из силовых структур — точно.

— Простите, иначе было нельзя, — человек в кителе, кажется, в чем-то оправдывался перед Радованом Штилье.

— Я понимаю, — сказал астрофизик с легкой грустью в голосе, — я ведь сам вызвался. Добровольно. Я как-никак старик, свое большей частью прожил, а юных мальчиков-девочек жалко.

— А кто это с вами? — осведомился человек в кителе, заметив меня.

— Игорь Сальваторе, — представил меня Штилье, — без его помощи я бы не дошел до установки. Игорь, познакомьтесь, это Эдгар Касим, руководитель проекта «Ксено». Возможно, шансов ответить на ваши вопросы у него побольше, чем у меня.

— Вопросы? — насторожился Касим.

— Да, Игорь Сальваторе — журналист, — с самым невинным видом пояснил Радован Штилье, — и у него есть вопросы относительно проекта «Ксено». Надеюсь, вас не затруднит на них ответить, тем более что проект близок к завершению.

Если Эдгар Касим и растерялся, то на считанные доли секунды. Быстро собравшись с духом, он молвил следующее:

— Как говорил кто-то из первого состава Комитета, победителей не судят. Спрашивайте — я отвечу. Только, как я понимаю, разговор предстоит долгий, поэтому предлагаю пройти в мой кабинет. И вот еще что, господин журналист. Проект почти завершен, однако, если в течение сорока восьми часов в СМИ промелькнет хотя бы фраза, я обещаю вам крупные неприятности. Это вы поняли?

— Пожалуй, — согласился я.

Кабинет Эдгара Касима был невелик по площади и большей частью состоял из стола, по форме напоминающего букву «Т». Сам хозяин кабинета расположился у верхней части «буквы», мы же заняли места с боков. С минуту Касим сидел молча, положив сцепленные пальцы на стол и глядя попеременно то в мою сторону, то на Радована Штилье. Первым нарушить тишину и «игру в молчанку» осмелился я.

— Вопросы у меня следующие, — мой голос звучал без дрожи, без заискивания, твердо и решительно, — кто и почему убил Германа Ли? Для чего его убийство чуть не повесили на меня? Что такое проект «Ксено» и с какой целью проводились эксперименты над миганами? Почему планета Нэфус с ее многомиллионным населением и фактически вся система Альтаира была сдана противнику? И какого черта, скажите на милость, чиновникам была дана возможность покинуть планету, как крысам — тонущий корабль?! Почему об установке не знало все остальное население Нэфуса?!