Роберт Уэйд - Удивительная история Мэри Стенз

– Все это выглядит довольно рискованно, – заметила Мэри.

Фис пренебрежительно хмыкнула.

– Все в нашей жизни рискованно, но не для сильных и энергичных людей. Так или иначе, вам нечего беспокоиться о деталях. Оставьте это Сэму. Он все устроит. Мой муж и сам принадлежит к породе умеющих выживать – может, и не из самых сильных, но наверняка из очень энергичных. Однако он честный, а это немало значит. Он может перерезать глотку родной матеря, но не возьмет денег от фабриканта бритвенных лезвий и не станет рекламировать товар, которым совершил преступление. У него есть свои принципы, у нашего Сэма. Это одна из черт, которая мне больше всего в нем нравится.

– Конечно, – неуверенно произнесла Мэри. – Я понимаю.

Фис поднялась на ноги и стала массировать складки жира на животе.

– Вы держитесь Сэма, – продолжала поучать она. – Он знает все тонкости и сделает что угодно, лишь бы услужить Эмилю, только не рассказывайте ему, что я вам уже сообщила. Он хочет, чтобы все стало для вас сюрпризом, поэтому, когда сам об этом заговорит, сделайте вид, будто вы очень удивлены и рады. Я вам рассказывала первая потому, что у меня получается понятней и я не такая многословная, как Сэм. Он слишком любит слушать свой собственный голос и временами забывает то, с чего начал, поскольку в голову ему вдруг приходит что-то другое.

– Я не забуду, – пообещала Мэри.

– Вот и хорошо, – сказала Фис, нежно похлопывая себя по пухлому животику. Затем перевела взгляд на залив, где Кристоферы и Вандергофы играли два на два в водное поло, увлеченно перекидываясь большим красным мячом.

Она решительно подтянула бикини.

– Идем к ним. Сыграем три на три без каких-либо правил.

И Фис побежала через пляж к заливу, остановившись только тогда, когда волны заплескались вокруг ее толстых бедер. Отчаянно взмахнув руками, она погрузилась в воду, точно большой розовый морж, охотящийся за неуловимой рыбой.

Мэри неторопливо и грациозно поднялась. От солнца и соленой воды ее тело приобрело заметный бронзовый оттенок. Высоко держа голову, она какое-то время стояла неподвижно, словно молодая богиня, невыразимо прекрасная своей чистой, нетленной красотой; потом не спеша вошла в воду.

Этим вечером Сэм Вассерман возвратился из Канн в начале одиннадцатого. Почти сразу же он отвел Мэри в сторону и заговорил с ней доверительным тоном.

– Лора, – сказал он, – у меня для вас хорошие новости. Завтра кое-кто из моих приятелей приедет сюда, из Канн и останется на воскресенье. Они хотят на вас посмотреть. Я заложил мощный фундамент вашего будущего, лапочка. Эти люди имеют вес в мире кино, и мы с вами сумеем обстряпать хорошенькое дельце.

– Спасибо, Сэм, – тихо произнесла она, намеренно удивленным тоном.

– Ведите себя непринужденно, будьте сами собой, – продолжал он, – и ни в коем случае ни с кем из них не говорите о делах. В деловых разговорах с этими людьми требуется крайняя осторожность. Положитесь на меня. Пусть я буду для них вашим импресарио. Понимаете?

– Да.

– Конечно, они захотят посмотреть товар, прежде чем его купить, но как только они увидят вас, лапочка… – Он красноречиво закатил глаза, затем быстро прибавил: – Я беру каких-то десять процентов от общей суммы плюс налоги. Согласны?

– Ну что ж, пусть так.

– Никаких «ну что ж». Я веду честную игру по отношению к Эмилю… и, само собой, по отношению к вам. Одна десятая плюс налоги – это обычное дело, и я отработаю свое сполна. Да и, вообще, что там какие-то десять процентов, если речь идет о миллионе долларов!

На этот раз удивление Мэри было абсолютно искренним.

– Сколько вы сказали? – переспросила она.

– Миллион долларов, лапочка, а может, и больше. И вы этого стоите, но вам нужен деловой человек, чтобы вести переговоры. Я позабочусь обо всех неприятных формальностях. Вам останется только считать деньги.

– Но… но что я должна делать за этот миллион?.. Он хитро улыбнулся.

– Лапочка, за такие деньги большинство людей сделало бы что угодно. Вам нет причин беспокоиться: дел вам найдут больше, чем достаточно. Если это будет записано в контракте – соглашайтесь, если нет – отказывайтесь. Вы меня понимаете?

– Да, Сэм, кажется, понимаю, – пробормотала она.

– Вы не только красавица, а еще к тому же и умница, – заметил он.

Позже, ночью, уже в постели, Мэри начала было писать письмо Дарку, но после нескольких первых строчек оставила эту затею. Она поняла, что у нее нет ничего нового, а умозрительные рассуждения не интересуют журналистов. Во всяком случае, «Красотворец» и все связанное с ним утратило значение, по крайней мере, для «Наблюдателя». И сам Дарк казался сейчас далеким и каким-то нереальным – куда менее реальным, чем, например, Сэм Вассерман, а будущее было таким заманчивым, что все прошлое выглядело серым и мрачным. Мысленно возвращаясь назад, в те дни, Мэри почти не могла понять, в чем и каким образом фирма «Чевял» преступила закон. Конечно, все это было рекламной авантюрой, возможно, и не слишком порядочной с точки зрения этики, но ведь никто же из-за нее не пострадал, и, раз уж на то пошло, никого не станут заставлять купить тюбик «Красотворца», если он сам того не захочет. А тем временем ее жизнь совершенно изменилась, и она только теперь начинала понимать, какие грандиозные перспективы открываются перед ней в будущем.