Дмитрий Дашко - Враг всего сущего

Вечернее солнце клонилось к закату, хотя до наступления темноты оставалось несколько часов. В это время года темнеет довольно поздно, зато уж как стемнеет, так стемнеет – хоть глаз выколи! Заканчивался еще один день из тех, что надолго выбили из привычной колеи. Пустой желудок недовольно ворчал, но я ничем не мог его порадовать – перспектива поужинать выглядела слишком туманной по сравнению с возможностью схлопотать пулю.

Тип, сидевший напротив, несколько раз зевнул. Вы не замечали, насколько это заразно? Вот и я не удержался от зевка, открыл рот так, что челюсть хрустнула, затем встал с кровати и подошел к окну. Вид открывался «изумительный» – прямо на высокую стену, сложенную из красного обожженного кирпича. Судя по архитектуре здания, строили его еще во времена войны с орками, возможно, даже они сами. Иного объяснения столь потрепанному и в то же время отвратительному внешнему виду дома, обнесенного стеной в три человеческих роста, не найти.

Вот уже битых два часа я находился в номере небольшой гостиницы, куда меня поселил Карлик Джо. Даже гостиница Алура по сравнению с ней была пятизвездочным отелем с вышколенной прислугой и роскошными люксами, и вот что я скажу: вторую такую дыру еще стоило поискать. Этот район располагался слишком близко от разросшихся Трущоб, они наложили на него отпечаток: понятно, что цены на недвижимость были тут микроскопическими. За свою конуру в центре столицы я ежемесячно платил сумму, которой вполне хватило бы, чтобы купить эту гостиницу вместе с подвалом и крышей и, возможно, еще на годовую зарплату прислуге останется, но это если мне в голову придет безумная мысль заняться гостиничным бизнесом.

Чтобы я не скучал, Карлик оставил в номере соглядатая – жирного как боров и настолько же грязного и отвратительно пахнувшего типа с сальными волосами и не менее сальной улыбочкой. Все два часа тип только и делал, что зевал: может, толком не выспался ночью, а может, до такой степени сам себе надоел. Я для него был элементом интерьера. Все попытки разговорить заканчивались очередным зевком, и я сразу сдавался. Как назло, здесь не было ни книг, ни газет, да вообще ничего, за что можно зацепиться глазом. Хотел подремать, но сон не шел. Не спасала даже хваленая армейская привычка спать в любом месте, в любом положении.

Человек, которого мы ждали, здесь жить не мог. Очевидно, место это использовалось для конспиративных встреч. Вероятность того, что тебя здесь опознают, – нулевая, к тому же полиция обходила такие места за километр.

Самое главное – захочет ли Мясник встретиться? Если да, у меня появляется шанс дожить хотя бы до утра, если нет, то угрозы Карлика устроить купание на дне моря с грузом на ногах не станут пустым сотрясением воздуха. Ничего не имею против морских ванн, но переехать на постоянное место жительства к рыбам – знаете, на любителя! Бежать не имело смысла. Кроме борова есть и другие сторожа. Я явственно слышал за дверью чье-то размеренное дыхание и пыхтение. Прыгать в окно – то еще удовольствие! Во-первых, слишком высоко, во-вторых, чтобы пролезть в щель между подоконником и кирпичной стеной, пришлось бы похудеть килограммов на тридцать. Прошмыгнуть в столь узкий лаз мог только ребенок или взрослый человек с комплекцией Карлика Джо. Для нормального, в меру упитанного мужчины тесновато.

Я вернулся на кровать и развалился в любимой позе с руками, сведенными за головой. Матрас на лежбище, вероятно, был реквизирован из камеры пыток. Стоит полежать на нем часик-другой, и вы возьмете на себя все преступления, совершенные в королевстве за последние триста лет.

Не знаю почему, но ребята Карлика, проводившие обыск, не тронули кошелек и оставили покоившиеся в нем деньги в целости и сохранности. Возможно, сумма моего гонорара показалась им слишком смехотворной, а может, рассчитывали поделить деньги позже, когда количество претендентов на золотые от баронессы фон Бомм уменьшится.

Время тянулось медленно. Наконец дверь распахнулась. Вошли двое, один из них Карлик, лицо второго скрывал надвинутый чуть ли не до самого подбородка капюшон. Этот человек не хотел, чтобы его узнали, но я сразу понял, что не ошибся: ко мне пожаловал Мясник собственной персоной. Получилось!

Я встал и машинально пригладил растрепавшиеся волосы. Боров прекратил зевать и вскочил, освобождая стул для своего босса.

– Здравствуй, Сухарь, – произнес человек, скидывая капюшон.