Василий Меркулов - Майор Следаков (следователь по особо важным делам)

— Не знаю, — пожал плечами майор.

— Речь идёт о вас, Фёдор Андреевич, — произнёс Гений.

— Я абсолютно спокоен, — произнёс Следаков.

— Ты и твои подопечные два раза ставили мне палки в колёса! — разъярился Гений. — Два, целых ДВА раза спасали Картёжника и рушили мои планы. Но моё терпение истекло. Готовься к смерти, майор.

«Мирно решить вопрос не удалось!» — с сожалением подумал Следаков.

Гений моргнул первый раз — Следаков сунул руку в карман.

Гений моргнул второй раз — Следаков вытащил из кармана продолговатое зеркало.

Гений моргнул третий раз — Следаков прикрыл зеркалом свой лоб.

Луч отразился в мгновенье и выбил Гению последний левый глаз.

Гений взвыл от боли.

— Уходите! — скомандовал Следаков заложникам. — БЫСТРО!!!

Заложники выбегали, а Гений всё продолжал орать.

— Берите его, пока он в себя не пришёл! — проговорил Следаков на выходе.

— СЛЕДАКОВ! — донёсся голос из банка. — Я ТЕБЯ ВСЁ РАВНО НАЙДУ! Я ТЕБЯ ВСЁ РАВНО УБЬЮ!!!

— Интересно, как он это сделает, будучи абсолютно слепым, — проговорил Следаков.

И он был прав. Безглазый Гений теперь был абсолютно безопасен. Даже не смотря на свой совершенно гениальный склад ума.

Следаков, Соловьёва и Шаров сидели в кабинете майора и обсуждали прошедшее дело.

— Но как вы догадались, как можно его победить? — спросила Соловьёва. — Я бы, к примеру, в жизни не додумалась бы.

— Всё просто, — ответил Следаков своей коронной фразой. — Я вспомнил, как дети играли с лазерной указкой. Они направляли её на зеркало, и лазерный луч отражался обратно. Вот и вся премудрость.

Как известно, обычно, чтобы убить наверняка, Гений стрелял именно в лоб. Поэтому лоб зеркалом я и закрыл. Я, правда, не рассчитывал, что всё кончится настолько трагично для Гения. Я всё же надеялся, что луч полетит в тот же глаз, откуда вылетел, и лишит Гения его грозного оружия. Но угол падения сделал своё дело.

Хотя, по правде говоря, я всё же не планировал для Гения такой участи. Как сотрудник он был бы для нас гораздо более ценным, нежели записи о завершённом деле…

Большой Отец сидел в своей любимой комнате, освещаемой лишь тремя свечами. Его размышления были грустны, как никогда.

— Двух кадров! — злобно произнёс он. — Мы потеряли сегодня двух кадров!

Картёжник. Сколько денег я вложил в этого идиота, чтобы сделать из него мэра. И что в итоге? Его убивают за несколько дней до выборов! Нет, ну словно на зло!

И второй — это Гений. Я ожидал, что его страшная месть может свершиться. И собирался взять его в свою банду. Только прежде по моим расчётам Гений должен был устранить Следакова.

Неужели на этом майоре мир клином сошёлся?!!

Со злости Большой Отец выдрал ручку кресла и метнул её во тьму. Ручка задела свечи и те, упав, затухли, оставляя Большого Отца в полной темноте…

Они неторопливо шли по темнеющей улице, чуть приобняв друг друга за талию. Она видела в нём того единственного. Он видел в ней лишь одну из многих.

Они знали друг друга не больше часа, но, казалось, что они знакомы вечность. Ах, как же она ошибалась…

Она болтала с ним без умолку. Она рассказывала ему о своих глупых университетских подружках, об упёртых преподавателях, которых надо было покупать, о том, как один ботаник с её курса подарил ей розы, которые она ненавидела с детства. Он лишь молчал и изредка кивал с холодной улыбкой на устах.

«О, Боже! — думала она. — Как он прекрасен! Ну и пусть он старше меня! Ведь возраст не помеха чувствам!»

«Она такая же, как и все, — думал он. — Глупая наивная дурочка, мечтающая о принце на белом коне. Что ж, я подарю ей эту иллюзию, чтобы получить то, что я хочу».

Так они и шли сквозь переулки, погруженные во тьму. Она была так увлечена, что даже не заметила, как они зашли в тупик.

— Ой, кажется, мы заблудились! — рассмеялась она. — Пойдём обратно?

— Зачем же? — холодно проговорил он. — Мы как раз пришли!

В его руках мелькнул нож. Она даже не успела закричать. Одним ударом ножа он рассёк ей платье, обнажая грудь в бюстгальтере. Другим ударил точно в сердце.

Глядя на него стеклянными глазами, она пала замертво.

Он упал перед ней на колени. Дыхание сбилось. Он чувствовал экстаз всем своим естеством. И это была наградой для него за то, что он убил её.

На небольшом деревянном заборе он выточил своё имя. Нет, не то ненавистное ему имя, которое дали ему родители.

РЕЗАК.

Так он назвал сам себя. И так он будет зваться ВОВЕКИ.