Дмитрий Емец - Череп со стрелой

Когда же Белдо – впрочем, очень быстро и мало для кого заметно – провел рукой по волосам, Млада и Влада окончательно убедились, что что-то тут не чисто. Беспокоится, ох беспокоится Дионисий свет Тигранович! Тренькнула у старичка гитарная струна интуиции, взял он верхним чутьем добычу – да вот какую? Да кто ж его знает – оттого и терзания!

Но, повторимся, это были полутона, понятные лишь избранным. Все прочее шло своей чередой и мало отражалось на изящных метаниях компактной тушки Дионисия Тиграновича и дружелюбности его стремительных ручек.

– Признаться, мы давно ждали случая! Пленить одного-двух несложно, но нам надо было сразу много и в Москве!.. И самое трогательное, что явился даже тот, кого мы не приглашали! – Белдо язвительно поклонился Яре. – Нет-нет, не надо на меня так смотреть! Я от взглядов не горю и дырки во мне не прожигаются. Я здесь просто наблюдатель!

– А берсерки что, тоже? – спросила Яра.

– Берсерки не по моему ведомству, о них рассказал бы мой коллега Тилль, но он, к сожалению, задерживается… Но могу рассказать о своих канареечках!

– Ага-ага! В нашем салоне проходят акции, действуют ежедневные ссылки для экстрасенсов! – насмешливо сказала Яра.

Ул предостерегающе кашлянул и дернул Яру за рукав, умоляя ее не нарываться. Злить боевых ведьм было опасно, особенно безоружным и вдали от укрытий. Вспылить они могли не только от слова «экстрасенс». Многие из них абсолютно искренне смеялись над экстрасенсами. У большинства рядовых ведьмарей своя внутренняя версия, чему он служит. Чего ему его личный эльб наплел, той версии он и держится. Стихиям, звездам, духам, единому информационному полю, космическому разуму, непознанным законам Вселенной. Кто-то вообще мнит, что прорвался на высшую ступень эволюции, а остальные перед ним инфузории туфельки. А так как степень эволюции у каждого своя, то и крышу у каждого сносит в свою непредсказуемую сторону. Вроде человек внешне нормальный, улыбчивый, а скажешь при нем невинное слово «холодильник», а он тебе – раз! – откусил нос, потому что, оказывается, он главный генерал всех газовых плит и у них с холодильниками война.

Белдо прыгал вокруг девушки с вплетенной в волосы фольгой. На вид она была едва ли старше Рины.

– Фи́а! Наша восходящая звезда! – прощебетал он.

– И как же она звездит? – поинтересовалась Наста.

– Ее фантазии оживают! У этого явления есть один большой худой плюс и один маленький толстый минус. Плюс – что это очень-очень больные фантазии. Минус – Фиа плохо умеет ими управлять. Из-за нее – ай-ай! – мой собственный форт иногда несет потери! – Дионисий Тигранович, как добрый дедушка, погрозил Фиа пальцем.

– А фольга зачем?

– Фольга – некоторая страховка от особо опасных фантазий. Иначе они и ее бы прикончили. Заодно и антенна. Усиливает мысленный сигнал, – охотно объяснил Белдо.

Девушка, о которой он говорил, смущенно потупилась и, как по клавишам рояля, пробежала пальцами по пуговицам своего пальтишка. Пальтишко было тонкое, пролетевшее мимо погоды. Фиа мерзла, дула на пальцы и как-то вопросительно, точно потерявшаяся собачка, смотрела на Сашку.

Сашка отвернулся, потом снова быстро взглянул на нее. Что-то в этой девчонке было знакомое. Он напряг память и вспомнил. На даче, летом, года три назад. Он шел через мостик, а на мостике стояла и от дачной скуки плевала в воду компания: три девчонки и четыре парня. Чувствовалось, что сложилась компания недавно и отношения между ее членами пока не распределены. Втайне всем было еще неуютно, все очень смущались, пытались показаться круче, чем они есть, и свою крутость выражали очень просто: обижали самую маленькую, самую беззащитную девушку.

Совместно издеваясь над девчонкой, компания обретала некое единство и в этом единстве сближалась. Так что свою социальную роль бедняжка все-таки выполняла. Сашка прошел бы мимо, потому что спасение всех встречающихся изгоев не было его работой, но в момент, когда он проходил, самому большому шутнику вздумалось выудить у себя из носа козявку и повесить ее девушке на спину. Девушка не понимала, в чем дело, а остальные уже ржали, разевая рты.

Сашка повернулся, лениво ушел от удивленного полумаха-полутолчка, которым его попытались встретить, и со средней силой ударил главного соплемета прямым в печень. Животик у соплемета оказался предсказуемо дрябленьким. Герой сложился как тряпочка, а Сашка взял девушку под локоть и увел ее с мостика. На них никто не бросился. Ему орали вслед, но, когда он оборачивался, затихали. Обычное поведение мелких собачек: чем громче брешут, тем меньше шанс, что бросятся.