Дмитрий Емец - Череп со стрелой

Болото Сашка прошел без дополнительных приключений. Он слишком устал, чтобы оценить буйство больной фантазии эльбов. Всю обратную дорогу он колебался, говорить ли ему Кавалерии о тайнике с закладками. Что-то удерживало его, и это что-то, скорее всего, было обычным тщеславием. Сашка интуитивно осознавал, что эти четыре синие закладки – настоящее сокровище и что, если он сумеет протащить их через болото – пусть не сейчас, пусть позднее, – это увеличит его авторитет среди старших шныров. Не просто увеличит – мгновенно введет его в их ряды. Кто еще приносил такие закладки? Макс? Афанасий? Да никогда в жизни! Ул? Яра? Эти еще возможно, но тоже как исключение. Такие закладки – это уровень Кавалерии и Меркурия.

Если же Сашка просто сообщит, что нашел их, то тут… Ну похвалят! Может, даже похлопают по плечу – мол, везучий ты! Но какой тут авторитет? Средние шныры, эти гады ползучие, непременно вякнут что-нибудь вроде: ну да, повезло человеку. Дуракам всегда везет, потому что кто, кроме дурака, полезет в осыпающуюся щель под камнем?

И Сашка решил помалкивать. Не то чтобы злостно умалчивать, а так, отвечать только на поставленные вопросы… Спросят: ты что, нашел тайник кого-то из шныров? Он скажет: да, нашел. А не спросят, так он и не скажет.

Вернувшись в ШНыр, Сашка снял седло, сдал Сахара в заботливые руки дежурных по пегасне и пошел к Кавалерии. Его пошатывало. Все-таки надышался болотом на обратном пути. Кавалерия мастерила Октавию ошейник, используя кожу, ножницы и шило.

– Вернулся? Ну и как успехи? – спросила она.

Сашка протянул Кавалерии красную закладку. Она взяла ее не сразу. Потом все же взяла и долго держала на открытой ладони, разглядывала и молчала. Закладка ярко полыхала внутри, заливая руку и озаряя наклоненное к ней лицо.

– Ну как, подходит? – с надеждой спросил Сашка.

Кавалерия не ответила.

– Она же красная!

Сашку поражало не только молчание Кавалерии, но и то, что она держит закладку, не боясь с ней слиться. Хоть бы перчатку надела! Порой сияние, точно проливаясь, выплескивалось на ее ладонь и сразу втягивалось обратно.

– Она не красная, – сказала Кавалерия. – Ты что, не видишь, насколько она насыщеннее по цвету? Она алая!

– А красная не алая? – осторожно уточнил Сашка.

– Алая – это алая!

– Но она подходит? Я выполнил задание?

Кончиком мизинца Кавалерия приподняла очки. Потом убрала мизинец, и очки упали на прежнее место.

– Не хочу навязывать свой взгляд на вещи, но если человека послали купить лопату, а он вернулся с экскаватором, то задание он не выполнил.

– Почему?

– Все же, согласись, разница есть. Однако… – тут Кавалерия улыбнулась, и лицо ее, осветившись улыбкой, само вспыхнуло как закладка, – спорить не буду: алая много лучше красной! Мы используем ее в отчаянно сложных случаях, где сил обычной красной не хватило бы. Но где ты ее нашел? До Первой Гряды таких нет. Ты же не летал за гряду?

– Н-нет.

Кавалерия кивнула:

– Значит, искал у самой скалы, в россыпи? Так?

Сашка издал звук такой степени смазанности, что сам не смог бы понять из него, искал он у скалы или не искал. К счастью, Кавалерия и не ждала ответа. Она вновь уже смотрела на закладку.

– Исключительное везение! Обычно за алыми закладками ныряют по два года. Учитывая же, что действующих шныров у нас мало, мы вообще не позволяем себе такой роскоши. Их находят случайно, обычно под Козырьком.

– Где-где?

– Там, где ты ее нашел. У вершины Первой Гряды есть ступенька, которую мы называем Козырьком. Скала там непрерывно осыпается. Только под ней попадаются алые закладки.

– А почему мы не ныряем на сам Козырек?

– Не к чему привязать пега, даже посадить его негде. Козырек узкий, дикие ветра. Да и не факт, что там все усыпано алыми закладками. Скорее уж закладки в самой породе, если попадаются в осыпи.

Сашка любил сложное планирование.

– А если лететь вдвоем? Оставить одного пега внизу привязанным… подняться на другом, высадить десантника, а потом…

Кавалерии идея понравилось. Можно сказать, вызвала восторг:

– Блестяще! Десантник находит закладку и прыгает со скалы в седло товарища! Так?

– …Э-э… Да!

– Промахивается и, благодаря тебя за свежую идею, летит на встречу со своим пегом, который, по твоему описанию, остался привязанным где-то внизу! Метров так восемьсот летит, если мне не изменяет пространственная память.

– А если не промахивается?

– Размах крыльев пега хорошо представляешь? А скорость его полета мимо скалы? Пег не вертолет, чтобы зависать. Не промахивается – значит, попадает под крыло пега или случайно хватается за его маховые перья. Эдак за два-три пера сразу, чтобы клякс под скалой стало больше. Больше клякс – больше творчества.