Маргарита Блинова - Опасно быть студентом

Светлая Богиня, почему все так же больно? Почему время не смогло залечить этот темный провал внутри души? И сможет хоть что-то вылечить меня или уже поздно?

– И вот за это Тринадцатый еще ответит! – тихо продолжаю я, все так же глядя исключительно на нарисованные круги мишени и торчащие из красной сердцевины четыре ножа.

А потом почему-то опускаю голову, встречаюсь взглядом с нарисованным котенком и неожиданно даже для себя самой улыбаюсь.

– А хотите анекдот? – со счастливой улыбкой от уха до уха спросила я у шокированных настолько быстрой сменой настроения Темных. – Встретились, значит, как-то раз эвр, Светлый и Темный…

Сон-мечта, где я блаженствую на берегу моря, нежась в теплых лучах солнца, снова вернулся. Вольготно раскинув конечности в стороны, словно морская звезда, выброшенная на берег, я старательно впитывала каждой клеточкой кожи приятное тепло. Меня даже не смущало, что какой-то неугомонный лучик словно нарочно вырисовывал на моем голом животе вновь и вновь один и тот же символ.

Сперва я старательно игнорировала поразительное постоянство наглого лучика, слушая шум моря и шелест ветра, но со временем все же вышла из себя, резко распахнула глаза и поняла, что это полная засада.

Да, я действительно лежала, вот только вместо песочка был мягкий матрац огромной кровати, а вместо ласковых лучей солнца – лапища Доставалы.

– Гребаный Скол… – ругнулась я, глядя в серые глаза. – Это удивительно реалистичный сон или я вижу кошмар наяву?

Блондинчик гадко улыбнулся, игнорируя мой вопрос, прикрыл глаза и что-то тихонько прошептал. Сотни, а может, и больше светлячков окружили его огромную гору перекачанных мускулов, засияли ослепительным блеском и тотчас пропали.

Они-то пропали, а вот Хорст – нет. Он остался лежать рядом со мной на постели, вот только светлая макушка поменяла цвет волос, а некрасивое лицо гадкого Крысеныша стало лицом очень даже симпатичного мужчинки.

Я еще раз оглядела красивого сероглазого брюнета, про себя отметила, что маскировке парня настал капец, и на всякий случай отползла подальше.

Вот только я как-то не учла, что гадкий характер Хорста маскировать не предполагалось.

Насмешливо хмыкнув, он сграбастал меня своей огромной ручищей, притянул мое тщедушное по сравнению с ним тельце к своей груди и крепко прижал.

– Как же хочется тебя поцеловать, – тихонько шепнул он прямо в ухо, а я вдруг поняла, что в принципе и не против такого поворота событий.

Это открытие стало для меня до того ошеломляющим, что я все-таки взяла себя в руки, проснулась и села.

Оглянувшись по сторонам, с трудом вспомнила, что осталась ночевать в секции Темных, где мне выделили плед, подушку и место на диване в общей гостиной, и облегченно выдохнула.

В голове еще немного шумело после попойки на кухне, а мочевой пузырь активно намекал на свою переполненность. Стряхнув с себя остатки сна, я решила подчиниться зову природы, встала и направилась в сторону комнаты девочек.

Уж лучше бы я потерпела до утра…

«Мать моя», – мысленно простонала я, обращаясь к гипотетической женщине, произведшей меня на свет и продавшей двенадцати магам.

«Да здравствует похмелье!» – ехидно воскликнул до неприличия счастливый дракончик.

«Заткнись», – взвыла печень.

«Как же плохо», – заскулила голова.

«Это еще ничего! – «порадовал» салатовый нахал. – Ты глянь, в чью постель тебя алкоголь занес, и поймешь, что похмелье – это только цветочки».

Медленно, с огромной неохотой я приоткрыла правый глаз, тут же зажмурилась и глухо застонала.

– Привет, красавица! – негромко засмеялся Хорст, прижимаясь к моей спине и уверенно поглаживая голое бедро.

Мысленно отругав неожиданно сачканувший метаболизм, не успевший вывести из организма излишки алкоголя, я осторожно повернулась, встретилась взглядом с серыми глазами и неловко улыбнулась.

«Девственность!» – с опаской позвала я и, услышав сонное бормотание, мигом успокоилась.

– И что ты делаешь в моей постели? – иду в нападение, потому что…

Ну, потому что… а что еще остается делать?

Хорст тепло улыбнулся и коснулся моей щеки:

– Вообще-то это моя постель и моя комната, – пояснил он, легко подтягивая мое тело к себе.

– М-да? – все еще недовольно откликаюсь я, при этом продолжая старательно упираться в горячую грудь ладошками. – И что я делаю в постели вроде бы женатого мужчины?

Доставала бросил попытки притянуть меня к себе, удивленно замер и неожиданно прижался всем своим необъятным телом ко мне маленькой.